19:12:03
Сегодня Уотто вернулся из Мос Айсли с плохими новостями. Он сказал мне, что Куай-Гон Джинн погиб в бою на планете Набу. Неизвестно, был ли с ним мальчик… но я в ужасе, Ани. Может, уже бессмысленно вести этот дневник?
Уотто говорит, что не нужно было тебя отпускать, что лучше тебе было остаться рабом на Татуине. Я не могу позволить себе поверить в это… Куай-Гон обещал, что позаботится о тебе, что сделает тебя джедаем, так что мне надо верить, что ты все еще в порядке. Но кто теперь позаботится о тебе? Кто будет тебя обучать? Ани, я так волнуюсь.
Записи в течение нескольких следующих месяцев были примерно в том же духе. Многие из них были стерты, как и говорила Силия. Мать Анакина вела себя очень храбро, оставляя эти ежедневные записи и веря в то, что ее сын выжил и однажды сможет их увидеть. Но она и не оставляла попыток узнать о его судьбе. Один космонавт рассказал, что в бою участвовал мальчик, другой — нелепую байку, будто мальчишка и нанес противнику критический удар.
Мать Анакина потратила все остатки своих скудных сбережений на поиск новостей в ГолоСети, но он лишь принес беспокойство — там говорилось, что мальчика видели в начале боя вместе с «убитым рыцарем — джедаем». Других деталей почти не было — Совет джедаев был намного более скрытен, чем обычно.
Просматривая дневник, Лея ощутила дрожь от наплыва чувств. Она намного острее ощущала страх и беспокойство, которые испытывала ее бабушка, из-за собственного беспокойства о Хэне. Каждый глухой раскат грома, каждая вспышка молнии лишь усиливали это беспокойство. У Хэна закончилась вода не позже двенадцати часов назад. Ни один человек не мог прожить целый день без воды в испепеляюще жарком воздухе Татуина. Лея считала минуты, часы, ожидая, когда же кончится буря, — и все думала о своей бабушке, о том, как она выдержала ожидание, тянувшееся куда дольше.
Лея не хотела бы оказаться той, кто рассказал бы этой доброй женщине о том, что стало с ее сыном.
Ветер не сдул Хэна к той укромной маленькой пещере, в которую он надеялся попасть, но и та расщелина, где спрятался Хэн, была вполне глубокой, укрытой от непогоды. На дне ее были камни и песок. Пока он стоял спиной к выходу, с поднятым капюшоном, он даже не чувствовал легкого ветерка, залетавшего в пещеру с Великой Месы, и он даже подумал, что сумеет переждать бурю, если только заставит свой язык прекратить пухнуть и забивать горло.
Хэн зачерпнул новую пригоршню песка из ямы, которую рыл, и положил небольшой кучкой на свой «кухонный» камень. Песок был серым и грязным, и на вид трудно было понять, была ли в нем вообще влага. Но он был прохладным на ощупь, а на Татуине все прохладное означало воду. Хэн положил свою защитную маску над кучей и использовал свой бластер — в оглушающем режиме, — чтобы накалить камень.
Пар, поднявшийся из песка, нельзя было даже увидеть, но он сконденсировался на внутренней стороне маски Хэна — три капли размером с ноготь его мизинца.
Прежде чем вода испарилась в сухом воздухе, Хэн вытер маску обрывком одежды, а затем положил малюсенький лоскуток в рот и высосал эти несколько капель воды.
Хэн уже не думал о шансах, даже не думал, увидит ли он Лею вновь. В глазах темнело, думал он с огромным трудом, и у него была лишь одна цель. Он убрал маску и сбросил горячий песок с камня, затем зачерпнул еще горсть холодного песка из ямы и слепил из него плотную горку. Снова положил маску наверх и направил бластер на камень.
Затем Хэн нажал на курок. Дважды пропищал сигнал, свидетельствовавший об истощении батарей.
17:30:04
Сегодня тебе исполняется одиннадцать, Анакин. Пара твоих друзей заскочили, чтобы проведать меня. Они не знают, что случилось на Набу, так что не обижайся, если он… что я говорю. Ты в порядке. Разве я не почувствовала бы, случись что с тобой?
Вот твой приятель Вальд. Я дала ему пару твоих инструментов — но твоего дроида я не отдала, как и обещала.
Зеленое лицо малыша — родианца появилось на экране, его черные глаза, казалось, горели от восторга, а хоботок радостно подергивался.
— Как там у вас, в школе джедаев? Учись хорошо, чтоб ты мог вернуться сюда и освободить нас. Кстати, я собираю тот реактивный свуп, о котором мы мечтали. Китстер мне помогает. Надеюсь, ты не против.
Лицо Вальда исчезло — появилось лицо темноволосого мальчишки с большими карими глазами. Он улыбнулся и показал пластиковую брошюру со знакомым названием: «Основы этикета», Пар Онтам.
— Посмотри, что я купил на те кредитки, что ты мне дал. Рарта Даль сказала, что возьмет меня к себе дворецким — если выучу ее всю наизусть.
Лицо Банаи исчезло, на экране вновь появилась мать Анакина, на этот раз в профиль, — она сказала ребятам присесть за стол, в духовке только что приготовился торт из палли. Когда они ушли, она вновь обратилась к дневнику:
— Они так гордятся тобой, Ани. Как и я. Благодаря тебе они отважились мечтать о том, чего и представить себе не могли. Честное слово, не знаю, как мне быть, если они перестанут заглядывать. Я вижу отраженье твоего лица каждый раз, когда они улыбаются. Может, потому я так часто приглашаю их на пироги.
Лея дала команду остановиться на текущей записи, опустила дневник и вновь уставилась в ревущий ветер с песком. Она доела хлеб и допила хубба-чай больше двух часов назад, но буря все не утихала. Она проверила рацию уже десять тысяч раз, и, вновь услышав белый шум, она не отчаялась. Пока буря не кончится, ей лишь остается надеяться на лучшее и держаться. Она поняла это, глядя на свою бабушку.
Глава 12
Даже с флаером и свупом в заднем грузовом отсеке и шестью креслами с системой аварийного поиска, прикрепленных к магнитному полу в переднем отсеке, в торговом скифе Дарклайтеров было довольно просторно, чтобы они разместились с удобством. Скиф был также достаточно тяжелым, чтобы его не сбивало случайными порывами, и поэтому, едва скорость ветра упала ниже ста километров в час, Йюла посадил всех в скиф, и они отправились на поиски.
Йюла и Силия были в кабине водителя, притворяясь теми, кем они и были на самом деле, — парой фермеров, которые искали уцелевших после бури, Лея и остальные были в переднем грузовом отсеке, который охлаждался, чтобы увеличить срок хранения влаги, дрожали и следили за пассивными сенсорами. Два часа бесплодных поисков она вдыхала мускусный запах тыкв — хубба, смотрела на голую пустыню на оптическом сканнере, Лея была одновременно взвинчена до предела и жутко утомлена. Она чувствовала что-то подобное во время нескольких военных операций во времена Альянса, перед битвой что-то заставляло солдат молчать, делало мрачными и задумчивыми даже самых общительных людей.
Но они не шли в бой, и каждый волновался вовсе не о том, как выжить в яростной битве, а о том, что они найдут в главной поисковой зоне — обширном секторе пустыни, в котором, по расчетам Йюлы, наиболее вероятно мог находиться Хэн. Сквибы составили неплохой список мест, где Хэн мог укрыться во время бури, и наметили четкую траекторию для сканирования всей равнины. Но на самом деле они не были уверены, что найдут хоть что-нибудь. Зона поиска основывалась на догадках о том, где был Хэн, когда доложил об аварии Китстера и пескоходе. И каждый из них знал, что с таким же успехом Хэн мог быть на окраине Мос Айсли. Буря стихала, и радиосвязь восстанавливалась. Но Лея противилась желанию вызвать Хэна по рации. Несколько кораблей-шпионов Империи уже патрулировали все небо высоко над пустыней, несомненно следя за всеми частотами и анализируя каждый сигнал в надежде найти что-то указавшее бы на местонахождение вора с «Закатом Киллика». На рации Хэна и Леи были поставленные военные шифраторы, так что закодированное сообщение с торгового скифа немедленно бы вызвало подозрение. И роту штурмовиков для расследования.
Не пытаясь выйти на связь, Лея опять постаралась представить Хэна в Анкорхеде, за кружкой гизер- эля, стучащего пальцами по столу. Образ вновь растаял. На этот раз даже не появилось полузарытого свупа. Она лишь услышала приглушенный рев, такой четкий и реальный, что нахмурилась и посмотрела на потолок.
Чубакка вопросительно зарычал.
— Ты что, не слышишь? — спросила Лея.
