Йюле, — и, кроме того, мне еще надо кое-что починить. Йюла говорит, что мы начнем поиски, как только стихнет буря. И если учесть, что речь о Хэне Соло, может, даже и чуть раньше. Лея немедля приободрилась.

— Даже слов нет, как много значит для меня ваша помощь.

— Не стоит, дорогая, — Силия налила чай в чашку. — Мы все через это проходили.

— Спасибо, — Лея взяла чашку. — А что об этом пескоходе? Нельзя забывать, что там Китстер Банаи.

— Не волнуйтесь за Китстера, — сказала Силия. — Йавы о нем позаботятся, а как йавы, пустыню знают разве что только песчаные люди. Они отведут краулер в безопасное место, а потом направятся к Анкорхеду, едва стихнет буря.

— Вы уверены?

— Пескоходы всегда останавливаются в Анкорхеде. — Силия взяла Лею за руку. — Он будет в порядке. И ваша картина тоже.

Лея вздрогнула, услышав укоряющие нотки в голосе Силии, но не поддалась желанию рассказать о том, что настоящая причина их беспокойства — секретный код в «Закате Киллика», который может стоить жизни тысячам людей Новой Республики — в том числе Веджу Антиллесу, всей Призрачной эскадрилье и большей части аскаянского сопротивления.

Вместо этого она спросила:

— Как там Чубакка? — Когда Йюла закрыл силовое поле, Чубакка был куда больше разъярен, чем Лея, — надеюсь, что он не начал снова рычать.

— Не волнуйся о Чубакке. Йюла сказал ему установить магнитометр на наш скиф. Пока он занят подготовкой к поискам, у него нет времени рычать.

Лея встала.

— Мне тоже надо что-то делать. Я не очень-то умею обращаться с сенсорами, но я могу вам помочь.

— Еще один повар в моей кухне? — лицо Силии окаменело. — Нет, спасибо.

— О, — Лея почувствовала себя словно заказала нерфбургер на иторианском банкете. — Тогда я присмотрю за Ц-ЗПО.

— Нет нужды. Дроид сам пошел принять масляную ванну. — Силия замолкла, затем недоуменно продолжила: — Как-то он уж очень хорошо тут ориентируется.

— Он был тут раньше. Дядя Люка владел им, хоть и недолго.

— Конечно же — и как я могла забыть, — взгляд Cилии помрачнел. Она направилась к лестнице, но остановилась на полпути и вынула небольшой планшет из кармана. — Кстати, о Ларсах, — это осталось после их смерти. Не все записи сохранились, но, может, тебе интересно.

Лея открыла панель и увидела, что это на самом деле небольшая видеокамера с маленьким экраном:

— Дневник?

— Моя дочь Аня нашла его в грибах возле испарителя. Мы думали попросить Гэвина, чтобы он передал его Люку, когда вернется. Может, вы могли бы это сделать за него.

— Конечно. Так он принадлежал одному из Ларсов.

— Думаю, да, — Силия чересчур уж торопливо отвернулась и начала спускаться по лестнице. — Я посмотрела только чуть-чуть — и поняла, что это не наше дело. Но, думаю, Люк не будет возражать, если ты посмотришь. Может, это поможет тебе занять время.

Лея подождала, пока Силия спустится вниз. Она явно видела больше, чем призналась, но почему она хотела, чтобы дневник посмотрела Лея, было непонятно. Наверное, просто хотела занять мысли Леи. Сев обратно в кресло, Лея включила дневник.

На дисплее загорелась надпись «ЗАПИСЬ?» Лея выбрала первую, и в нижнем уголке экрана появилось время. Напротив времени был квадратик для даты, но там горело сообщение «Данные о дате испорчены». Через миг на экране появилась темноглазая женщина. Курносая, темноволосая, чуть усталая, на лице морщины от забот и вечной непогоды. Несмотря на усталость, она была все же привлекательна, по меркам Татуина. На лице читалась тихая гордость и невозмутимое спокойствие, которые Лея ясно видела, несмотря на маленький дисплей.

Нет… не видела, поняла Лея. Узнала. Трудно увидеть черты характера за две секунды записи на миниатюрном экране, но Лея откуда-то знала, что эта женщина обладала такими качествами. Она чувствовала это так же, как чувствовала, что Мос Эспа становится ей родным, когда вошла в дом, где мог жить ее отец.

Снова Великая сила, ведущая ее в прошлое Скайвокеров.

— Хорошо. Кто ты? — Лея наклонилась, разглядывая изображение. — Тетя Люка, Беру?

Загадочная женщина осталась на экране, наморщив лоб, о чем-то задумавшись. Ее губы задвигались, но звука не было. Лея выкрутила громкость на максимум… и чуть не уронила дневник, услышав мягкий женский голос из миниатюрного динамика.

08:31:01

… он все еще не записывает.

Негромкий скрипучий голос где-то за камерой:

— Что ты делаешь, женщина? Я тебе сказал убрать в лавке. Кристаллы памяти будешь чистить дома.

Лицо женщины загородила лысая синяя голова с самодовольным взглядом и носоподобным хоботком — и большим ртом с парой коротеньких клыков. На заднем плане шелестели крылья — так быстро, что на экране они казались просто размытой синевой.

— Ты где это достала? — спросило существо. — Он твой?

— Я скопила на него, чистила кристаллы, — отозвалась женщина. — Я думала. ..

— Может, мне его забрать за твое непослушание, а? — изображение на экране расплылось, дневник кому-то передавали. — Да… хотя он ничего не стоит, помоему. Принимайся за работу, а то заберу.

Экран погас — окончилась первая запись. Лея глотнула хубба-чая и посмотрела на ревущую за полем бурю. Несмотря на дневник, Лея не могла отвлечь свои мысли от Хэна. Перед глазами вновь и вновь вставала картина — его свуп, наполовину зарытый в песке, и она размышляла, было ли это видение истинным, что оно значило, и — больше всего — о том, где Хэн. С ней контактировала Сила; после слов Люка у нее не было никаких сомнений в этом. Но что ей было надо?

Ответ, разумеется, — ничего. У Великой силы не было ни желаний, ни цели. Она просто существовала, по крайней мере, так сказал ей Люк.

И от этого знания Лее не становилось лучше. Она не могла отрицать, что образ пришел к ней через Силу. Но то, что она не могла его никак истолковать — найти ясное указание, что ей надо делать, — превращало ожидание в невыносимую пытку. Ее голова трещала от мыслей о том, по каким причинам Хэн мог выжить и по каким он не мог выжить, и она чувствовала себя все больше и больше виноватой, одинокой, и ее все больше мучило то, что она разрешила ему лететь за картиной. Лея взглянула на дневник и обнаружила, что там мигает вопрос «ЗАПИСЬ ДВА?» Она дала команду продолжить, и на экране появилось улыбающееся лицо женщины.

19:47:02

Может, тебе хотелось бы оставить какое-то воспоминание об Уотто, и поэтому я не стерла ту запись с ним. Он не такой уж плохой хозяин, и мне кажется, порой очень скучает по твоим проказам. Ани, этот дневник я веду для тебя. Я знаю, что ты улетаешь надолго и что порой тебе будет очень одиноко. Как и мне. Этот дневник напомнит тебе, когда ты однажды вернешься домой, что ты всегда был и будешь в моем сердце. Но твоя судьба среди звезд. Ты совершишь много великих дел в Галактике, Анакин. Я знала это с того самого дня, как ты родился. Так что ты не должен сомневаться, что это было правильно — покинуть Татуин. Куда бы ты не направился, моя любовь всегда с тобой. Никогда не забывай об этом.

Лея чуть не уронила дневник. «Ани» и «Анакин» — Анакин Скайвокер, когдато бывший рабом Уотто. Эта женщина, должно быть, его мать… и бабушка Леи.

Лея глубоко вздохнула и дала команду переходить к следующей записи. Лицо ее бабушки вновь возникло на дисплее и обратилось к ней.