обращенная к учителю, зов прийти на помощь и предотвратить ужасную ошибку, утонула в гуле вздымающейся мощи. Я так напуган, полон ярости и гнева, И я все еще знаю, как сражаться.

Джабитта показалась в дверном проеме. Глаза у нее расширились от ужаса, когда она увидела, как скорчился Анакин перед кровавым резчиком. Ке Даив поднял пику. То, что еще недавно казалось быстрым, как молния, движением, сейчас в глазах юного падавана выглядело как замедленное во много раз воспроизведение реальности.

Анакин поднял обе руке в грациозном жесте джедайского внушения. Его тело заполонило необузданное и своенравное 'я'. Стремление уничтожать и защищаться слились в одном мощном порыве. Он выпрямился и как будто вырос. Его глаза стали черными, как два уголька.

— Пожалуйста, не надо, — крикнул Анакин. — Я больше не могу сдерживать это!

— У них намного больше кораблей, чем мы подозревали, — заметил Таркин. Он с беспокойством следил за разворачивающейся на его глазах битвой. На лбу у него выступил пот. Сейнар, которому было уже наплевать, чем все это закончится, наблюдал за Таркином с некоторым злорадством.

Увеличенные изображения различных сцен битвы за планету возникали вокруг командного мостика «Купца Эйнема», сменяя друг друга, а порой и одновременно. Воздушные мины передавали сигнал с установленных на них камер на минные заградители, и те в свою очередь перегоняли картинку в командный центр.

Дроиды-истребители вступили в бой с бессчетным количеством кораблей, вылетевших из спрятанных в джунглях ангаров. Этих кораблей было так много, что они напоминали рои зеленых и красных насекомых. Эти перехватчики были легко вооружены, зато высокоманевренны. Их основной тактикой было нагнать «звездный истребитель», направить на него луч захвата и «сдернуть» его, заставив спикировать в джунгли. Таркин потерял уже немало кораблей из-за такого нехитрого приема.

— Но от наших воздушных мин им не уйти, — сказал он. И в самом деле, многие мины уже находили свои цели и уничтожали красные и зеленые перехватчики еще на взлете с замаскированных баз.

Но Сейнар заметил, что происходит что-то еше. Сначала это было едва заметно, но затем стало проступать все отчетливее. Прямоугольные выступы, которые они заметили раньше, теперь, когда к ним стал приближаться терминатор — граница между днем и ночью, — отбрасывали длинные резкие тени. Все выглядело вполне естественно, если бы не одно «но»: тени росли быстрее, чем это было возможно из-за захода солнца. Прямоугольники поднимались.

Сейнар прикинул, что самый высокий из них по крайней мере на два километра возвышался над пологом джунглей.

Это почему-то напомнило ему медленно открывающиеся двери. Двери ловушки.

Но Таркину он не стал ничего говорить. Это не был бой Райта Сейнара.

Таркин что-то пробормотал себе под нос и направил обзорные экраны дальше на юг. Тысячи картинок голографического проектора пронеслись перед ними, как раскрытые карты для игры в сабакк.

— Вот, — сказал Таркий с ноткой триумфа в голосе. — Вот наш приз, Райт.

На самом краю взлетной площадки, расположенной на вершине единственной горы на южном полушарии, поднимавшейся выше уровня облаков, стоял секотский корабль. Поблизости от него никого не было видно. Похоже, он был попросту брошен здесь.

Райт подался вперед, чтобы более подробно рассмотреть корабль. Он был намного больше любых местных судов, о которых ему доводилось слышать, и незнакомого проекта. От одного взгляда на этот корабль у него слюнки потекли.

— Ты собираешься уничтожить его? — горько спросил он у Таркина. — Чтобы вконец свести меня со света?

Таркин покачал головой, огорченным таким недоверием Сейнара, и отдал приказ капитану.

— Отведите воздушные мины от этой горы. И займитесь этим неугомонным ИТ1150. Все мины из этого сектора направьте на него, — он посмотрел на Сейнара с видом хищника, настигающего свою жертву. — Мы собираемся захватить этот корабль и забрать его с собой на Корускант. Чтобы быть справедливым, я поверю тебе, Райт. Немного.

Мины опускаются ниже облаков, — заметил Шаппа. — Здесь оставаться больше небезопасно. Похоже, они тоже покидают гору Судии. Оби-Ван сцепил руки в замок и наклонился вперед: — Анакин все еще на вершине? Шаппа тяжело сглотнул: — Ваша яхта говорит, что все пассажиры вышли и их не видно. Она еще совсем молодая, Оби-Ван. Она не понимает, что происходит, и скучает по своему пилоту. Но ее тревожит еще что-то. Я не уверен, что именно.

— Мины?

Шаппа покачал головой: — Да нет, тут что-то другое.

— Если здесь нам что-то угрожает… — начал Оби-Ван.

— Значит, нам нужно попытаться спасти корабль, — подхватил Шаппа. — На его борту дочка Судии.

Шаппа поднял свой корабль из темного опустошенного ущелья и быстро взмыл над облаками.

— Наши сенсоры засекут приближение мин, но такие корабли не предназначены для ведения боевых действий и не понимают, что такое «маневры уклонения». Но я сделаю все, что в моих силах.

Оби-Ван кивнул, не расцепляя пальцы. Он знал, что Анакин жив, и чувствовал, что произошло что- то значительное — развязался небольшой узелок, определяющий дальнейшую судьбу мальчика. Но пока еще нельзя было сказать, были эти перемены к лучшему или к худшему.

Вернуть на Корускант духовно покалеченного мальчика — это еще хуже, чем стать свидетелем смерти Анакина. Это казалось жестоким, но Оби-Ван знал, что это простая правда. Куай-Гон согласился бы с ним.

— Воздушные мины концентрируются вокруг вашего ИТ-1150, — сказал Шаппа, изучая монитор. — Пока ему удается уйти от них.

— Чарза Куинн — один из лучших пилотов в Галактике, — успокоил его ОбиВан.

Джабитта шла по посадочной площадке к двум фигурам, вцепившимся друг в друга. Их борьба, если это можно было так назвать, длилась всего несколько секунд, и все же они каким-то образом переместились в тень огромного валуна, и девочка с трудом различала их силуэты. Она медленно шагала вперед, страшась того, что могла там обнаружить. Ей очень не хотелось снова почувствовать укол пики кровавого резчика или увидеть мертвого джедая. Но еще больше она боялась другого.

У нее мурашки побежали по телу, когда она подумала о том, что мальчик мог выжить в схватке с таким опасным противником.

— Анакин? — позвала она, остановившись в нескольких шагах от камня. Из тени вышел кровавый резчик — его руки безвольно висели, а сам он выглядел до предела изможденным.

В последних лучах солнца его кожа отливала темно-оранжевым цветом, и к горлу Джабитты стал подкатывать огромный комок. Ке Даив все еще был жив. Мальчик из-под уступа не появлялся.

— Анакин! — снова позвала она дрожащим голосом. Ке Даив шагнул к ней и поднял руку. Джабитта была слишком напугана, но все-таки заставила себя заглянуть ему в глаз. Сделав это, она пронзительно