«Держи себя в руках, – сказал он себе. – Не делай их более раздражительными, чем они есть на самом деле».

Теперь он заметил, что все самураи были серыми. Люди Ишидо. Он спросил отца Алвито об имени человека, который противостоял Торанаге. Алвито сказал «Ишидо». Это было как раз перед тем, как он приказал встать и уйти. Все ли серые – люди Ишидо? Все ли коричневые – люди Торанаги?

– Куда мы идем? Туда? – Он показал на замок, который нависал над городом. – Туда, хай?

– Хай, – командир самураев кивнул своей круглой головой. У него была седеющая борода.

«Что хочет от меня Ишидо?» – спросил себя Блэксорн.

Предводитель самураев повернул на другую улицу, все дальше уходя от гавани. Потом он увидел его – небольшой португальский бриг, его голубой с белым флаг развевался на ветру. Десять пушек на главной палубе, считая кормовые и носовые двадцатифунтовые орудия.

«Эразмус» легко бы справился с ним, – сказал себе Блэксорн. – А что с моей командой? Что они делают, оказавшись опять в деревне? Ей-богу, мне хотелось бы видеть их. Я был так рад, когда расстался с ними в тот день и вернулся обратно в свой дом, где были Онна и хозяин дома – как его имя? А, да. Мура-сан. А что с той девушкой, которая оказалась в моей постели на полу, и с той, ангельски красивой, которая разговаривала с Оми-сан в тот день? А с тем, кто оказался тогда в котле?»

Но зачем вспоминать этот вздор? Это ослабляет мозг. «Тебе нужно иметь очень сильную голову, чтобы жить в море», – говорил Альбан Карадок. Бедный Альбан.

Альбан Карадок всегда казался таким огромным, похожим на Бога, все видящим, все знающим, и так в течение многих лет. Но он умер в страхе. Это произошло на седьмой день сражения с Непобедимой Армадой. Блэксорн командовал стотонным кочем с гафельными парусами, вышедшим из Портсмута с грузом оружия, пороха, ядер и продуктов для боевых галеонов Дрейка. Выйдя из Дувра, те совершали набеги и громили вражеский флот, который стремился в сторону Дюнкерка, где затаились испанские легионы, ждущие переправы, чтобы завоевать Англию. Огромный испанский флот был разбросан штормами и более воинственными, более быстрыми, более маневренными военными кораблями, которые построили Дрейк и Ховард.

Блэксорн участвовал в стремительной атаке рядом с флагманским кораблем адмирала Говарда «Ренаун», когда ветер внезапно переменился и стал штормовым; шквалы его были ужасны, и нужно было решать, пробиваться ли против ветра, чтобы спастись от бортового залпа крупного галеона «Санта-Круз», бывшего перед ним, или уходить по ветру, через вражескую эскадру, остаток кораблей Ховарда, уже почти повернувших, расположенных дальше к северу.

– Давай на север по ветру! – кричал Альбан Карадок. Он был на корабле вторым после капитана. Альбан Карадок настаивал на вступлении в бой, хотя он и не имел права находиться на борту, за исключением того, что был англичанином, а все англичане обязаны быть на борту в это самое трудное время своей истории.

– Стоп! – приказал Блэксорн и повернул румпель к югу, направляясь в центр вражеской флотилии, зная, что другой путь приведет их под пушки галеона, который возвышался сейчас над ними.

Поэтому они и направились на юг, по ветру, мимо галеонов. Канонада с трех палуб «Санта-Круз» прошла над их головами, не причинив им вреда, он тоже сделал два залпа всеми бортами, но это оказалось блошиными укусами для такого огромного судна, и они пронеслись через центр вражеской эскадры. Галеоны по бокам не хотели стрелять, так как боялись попасть друг в друга, поэтому пушки молчали. Его корабль проскользнул и уже спасся бы, когда пушечный огонь с трех палуб «Мадре-де-Диос» обрушился на них. Обе их мачты улетели, как стрелы, люди запутались в такелаже. Исчезла половина главной палубы правого борта, повсюду лежали мертвые и умирающие.

Он увидел Альбана Карадока, лежащего у разбитой вдребезги пушки, такого невероятно маленького без ног. Он успокаивал старого моряка, глаза которого почти отделились от головы, тот душераздирающе кричал. «О, Боже мой, я не хочу умирать, не хочу умирать, помогите мне, помогите мне, помогите мне… О, Боже, больно, помогите!» Блэксорн знал то единственное, что он может сделать для Альбана Карадока. Он поднял лежащую рядом с ним пику и с силой опустил ее.

Потом, много недель спустя, он сказал Фелисите, что ее отец погиб. Он сказал ей только, что Альбан Карадок был убит мгновенно. Но не сказал, что на его руках кровь, которую никогда не смоешь…

Блэксорн и самураи шли теперь по широкой улице под сильным ветром. Лавок на улице не было, только дома бок о бок, каждый со своим садиком и высокими заборами; дома, заборы и сама дорога – все поразительно чистое.

Эта чистота была удивительна для Блэксорна, потому что в Лондоне и других городах Англии, как и в Европе, отбросы и содержимое ночных горшков выкидывалось прямо на улицы, чтобы их убрали мусорщики, и лежали до тех пор, пока не начинали мешать пешеходам, повозкам и лошадям. Только тогда большая часть городов приступала к уборке. Основными уборщиками Лондона были большие стада свиней, которые ночами бродили по главным улицам города. Масса крыс, стаи собак и кошек и пожары не очищали Лондон. И мухи тоже.

Но Осака была совсем другой. «Как они добиваются этого? – спрашивал он себя. – Никаких выгребных ям, куч конского навоза, ни выбоин от колес, ни грязи, ни отбросов. Только твердо утоптанная земля, подметенная и чистая. Стены деревянные и дома деревянные, чистые и опрятные. И где толпы нищих калек, которые заполняют каждый город у христиан? И группы бандитов и буйных молодых людей, которые обязательно прячутся в укромных местах?»

Люди, мимо которых они проходили, вежливо кланялись, некоторые вставали на колени. Носильщики торопились с паланкинами или одноместными носилками. Группы самураев – серые, ни разу он не увидел коричневых – небрежно прогуливались по улицам.

Они проходили по улице, где были сплошь расположены магазины, когда у него отказали ноги. Он тяжело повалился и приземлился на четвереньки.

Самураи помогли ему встать, но через мгновение силы совсем оставили его и он не смог идти.

– Гомен насай, дозо га матсу – извините, подождите, пожалуйста, – сказал он, ноги его свело судорогами. Он потер скрюченные мышцы икр и поблагодарил про себя отца Доминго за бесценные вещи, которым обучил его этот человек.

Главный из самураев поглядел на него и что-то произнес.

– Гомен насай, нихон го га ханазе-масен – извините, я не говорю по-японски, – повторил Блэксорн медленно, но четко: – Дозо, га матсу.

– А! Со десу, Анджин-сан. Вакаримасу, – сказал начальник, поняв его. Он отдал короткую команду, и один из самураев куда-то убежал. Через некоторое время Блэксорн встал, попытался идти, хромая, но главный самурай сказал «Ие» и сделал знак подождать.

Самурай скоро вернулся обратно с четырьмя полуобнаженными носильщиками и носилками. Блэксорну показали, как сесть в них и держаться за ремень, свисающий с центрального шеста.

Группа опять тронулась в путь. Скоро Блэксорн почувствовал, что к нему вернулись силы, и он предпочел бы идти, но он знал, что все еще слаб. «Я должен немного отдохнуть, – подумал он, – У меня нет никаких сил. Мне нужно вымыться и поесть настоящей пищи».

Теперь они поднимались по широким ступеням, которые соединяли одну улицу с другой и вели в новый район, который окаймлялся лесом с высокими деревьями и проложенными в нем тропинками. Блэксорну понравилось, что они покинули улицы и шли по хорошо ухоженной мягкой земле между деревьями.

Когда они уже зашли далеко в лес, из-за поворота появилась еще одна группа из тридцати с лишним одетых в серое самураев. После обычного обмена приветствиями между командирами групп все взгляды обратились на Блэксорна. Последовал поток вопросов и ответов, и после того, как эта группа собралась уходить, их вожак спокойно вытащил меч и зарубил вожака самураев, сопровождавших Блэксорна. Одновременно новая группа напала на остальных. Нападение было столь внезапным и так хорошо спланированным, что все десять серых погибли почти в одно мгновение. Никому не хватило времени даже вытащить меч.

Носильщики испуганно упали на колени, прижали лбы к траве. Блэксорн стоял рядом с ними. Вожак самураев, плотный мужчина с большим животом, направил часовых в оба конца тропинки. Остальные подбирали мечи погибших. В это время самураи не обращали на Блэксорна никакого внимания, пока он не собрался уходить. Немедленно раздалась резкая команда вожака, которая ясно показала, что он должен