– Анджин-сан?

– Хай?

Седзи распахнулись – за ними кланялась застенчиво улыбающаяся Фудзико.

– Я забыл о вас, – сказал он по-английски, – боялся, что вы умерли.

– Досо го иемасига, Анджин-сан, нан дес ка?

– Нани мо, Фудзико-сан, – сказал он, устыдившись, – Гомен уреси. – Пожалуйста, простите меня… сюрприз, да? Рад видеть вас. Садитесь, пожалуйста.

– Домо аригато годзиемасита, – откликнулась Фудзико. Она размеренно сообщила ему своим тонким, высоким голосом все, что считала нужным: как она рада его видеть; как сильно продвинулся он в японском языке; как прекрасно он выглядит и как хорошо, что она здесь.

Он посмотрел на ее колено, неловко положенное на подушку.

– Ноги… – Он искал в памяти слово «ожоги», но не мог припомнить и сказал так: – Огонь повредил ноги. Еще болит?

– Нет, но пока еще, извините, немного мешает сидеть, – Фудзико сосредоточенно следила за его губами, – ноги повреждены, извините.

– Пожалуйста, покажите мне.

– Пожалуйста, извините меня, Анджин-сан, не хочу вас затруднять, у вас свои проблемы. Я…

– Не понял. Простите меня, слишком быстро.

– Ах, извините! С ногами все нормально. Не беспокоят, – умоляла она.

– Беспокоят. Вы наложница, не так ли? Не стесняйтесь, покажите сейчас же!

Она послушно встала. Очевидно, она стеснялась, но сразу же начала развязывать оби.

– Пожалуйста, позовите служанку, – приказал он. Она повиновалась. Седзи сразу же открылись, ей кинулась помогать женщина, которую он не узнал.

Сначала они развязали жесткий оби, служанка отложила его в сторону вместе с кинжалом.

– Как вас зовут? – спросил он резко, как и полагается, настоящему самураю.

– Ох, пожалуйста, извините меня, господин, простите меня. Мое имя Хана-иси.

Он буркнул что-то одобрительное. Мисс Первый Цветок – прекрасное имя! Все служанки согласно обычаю назывались мисс Хвостик, Журавль, Рыбка, Вторая Ива, Четвертая Луна, Звезда, Дерево, Веточка и тому подобное.

Хана-иси была женщина средних лет, очень серьезная. «Бьюсь об заклад, что она старая домашняя служанка, – решил Блэксорн. – Не исключено, что вассал покойного мужа Фудзико. Муж! Я совсем забыл о нем и о ребенке, которого казнили – казнили по приказу этого злого духа Торанаги, который на самом деле не злой дух, а дайме и хороший, может быть, великий вождь. Быть может, муж ее заслужил такую судьбу… если бы знать всю правду… Но не ребенок, за это нет прощения».

Фудзико спокойно дала распахнуться верхнему кимоно, зеленому с узором, но, когда развязывала тонкий шелковый пояс желтого нижнего кимоно и откидывала его в сторону, пыльцы ее задрожали. Кожа у нее была чистая, сквозь складки шелка виднелся край груди – маленькой и плоской. Хана-иси встала на колени, развязала ленты на нижней рубашке и стянула ее с пояса на пол, чтобы хозяйка могла переступить и выйти из нее.

– Йе, – приказал он. Она подошла и подняла кайму. Ожоги начинались с задней стороны ног, у икр, – Гомен насаи.

Она стояла не двигаясь. Капли пота стекали по ее щекам, нарушая макияж. Он поднял рубашку повыше. Кожа обгорела везде с задней стороны ног, но заживление, видимо, шло отлично: уже образовались рубцы, инфекции, нагноений не видно, только немного чистой крови там, где новая, молодая ткань лопнула, когда Фудзико садилась на колени.

Он отодвинул кимоно в сторону и распустил ленту на поясе. Ожоги кончались в верхней части ног, обходили крестец, где ее придавило бревном и тем спасло от ожогов в этом месте, и затем снова начинались на пояснице. Бугры от ожогов, шириной в полруки, шли вокруг талии. Рубцовая ткань уже перешла в постоянные шрамы. Да, неприятное зрелище… Но заживает на удивление.

– Очень хороший доктор. Лучший из всех, кого я видел! – Он отпустил кимоно, – Прекрасно, Фудзико- сан! Шрамы, конечно, ну и что? Ничего. Я видел много пострадавших от ожогов, понимаете? Вот и хотел сам посмотреть, чтобы понять, как дела. Очень хороший доктор. Будда помогал вам. – Он положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза. – Не беспокойтесь. Сигата га наи, да? Вы поняли? У нее хлынули слезы.

– Пожалуйста, извините меня, Анджин-сан, мне так стыдно. Пожалуйста, простите мою глупость, что я была там, попалась, как полоумная эта. Мне следовало быть с вами, защищать вас, а не толкаться со слугами в доме. Мне нечего было делать в доме, не было причин там находиться…

Сочувственно ее обнимая, он дал ей выговориться, хотя почти ничего не понял из ее речи. «Мне бы надо найти, чем лечил ее этот доктор, – возбужденно подумал он. – Это самое быстрое и хорошее заживление, какое я встречал. Каждый капитан ее королевского величества должен владеть этим секретом, да что там, – любому европейскому капитану он необходим… Постой… А кто бы отказался заплатить за это несколько золотых гиней? Ты же можешь сделать целое состояние! Нет уж, не таким путем, – только не так. Наживаться на страданиях моряков… Нет!»

Фудзико повезло, что обгорели только задние поверхности ног. Лицо все такое же квадратное и плоское, острые зубы – как у хорька, но глаза излучают такую теплоту, что, пожалуй, язык не повернется назвать ее непривлекательной. Он еще раз обнял ее.

– Ничего, Фудзико, не надо плакать. Это мой приказ!

Блэксорн отправил служанку за свежим чаем и саке, приказал принести побольше подушек и помог Фудзико расположиться на них. Она все стеснялась и то и дело спрашивала:

– Как смогу я отблагодарить вас?

– Не надо благодарностей. Давайте снова, – Блэксорн на мгновение задумался, но не нашел в памяти японских слов «помогать» или «помнить», тогда он вытащил словарь и поискал их там. – Помогать – о- негаи… Помнить – омой дасу… Хай, мон-досо о негаи! Оми дес ка? – Помогайте мне снова. – Помните? – Он поднял кулаки, изобразил пистолеты и нацелился ими. – Оми-сан, помните?

– О, конечно! – воскликнула она, потом, заинтересовавшись, попросила посмотреть книгу. Она никогда не видела раньше латыни, и колонки японских слов против латинских ничего не сказали ей, но она быстро ухватила их смысл:

– Это книга всех наших слов… простите. Книга слов, да?

– Хай.

– Хомбун? – спросила она.

Он показал ей, как найти это слово на латыни и по-португальски: хомбун – это долг, потом добавил по- японски:

– Я понял, что такое долг. Долг самурая, не так ли?

– Хай! – Она захлопала в ладоши, как будто ей показали чудесную игрушку.

«Но это чудо, – сказал он себе. – Подарок судьбы. Это поможет мне лучше понять и ее, и Торанагу, и скоро я буду неплохо владеть языком».

Она задала ему еще несколько слов, и он нашел их на английском, латинском и португальском; слово, которое она выбирала, каждый раз было понятно и он находил его – словарь ни разу не подвел.

Он поискал слово:

– Мадсутси дес, нех? Это чудесно, правда?

– Да, Анджин-сан, книга чудесная. – Она отпила чаю. – Теперь я смогу разговаривать с вами, по- настоящему.

– Понемногу. Только медленно, вы понимаете меня?

– Да. Пожалуйста, будьте терпеливы со мной. Прошу вас, извините меня.

Громадный колокол на главной башне замка пробил час козла, ему отозвались все замки в Эдо.