Бунтаро наклонился и похлопал его по плечу. Он был в хорошем настроении и, конечно, ничего не понял, а принял его смех как радость за Ябу.

– Скоро вы тоже получите столько земли, сколько заслуживаете, не так ли? – прокричал Бунтаро сквозь шум. – Вы тоже заслуживаете поощрения. Ваши советы и идеи очень ценны.

– Благодарю вас, Бунтаро-сан.

– Не беспокойтесь, мы пробьемся сквозь горы.

– Да, – Бунтаро был отчаянный боевой генерал, и Оми знал, что они хорошо подходят друг другу: Оми смелый стратег, Бунтаро бесстрашный в наступлении командир. Если кто-нибудь и сможет провести войска через горы, так это он.

Раздался еще один взрыв ликования, когда Торанага приказал принести саке, закончив официальную часть совещания.

Оми выпил свою чашку и проследил, как Блэксорн осушил свою. Он сидел в опрятном кимоно, правильно расположив мечи, и спокойно разговаривал с Марико. «Ты сильно переменился, Анджин-сан, с того первого дня, – подумал он довольно, – многие из твоих бредовых идей еще сидят в твоей голове, но ты уже стал почти цивилизованным».

– В чем дело, Оми-сан?

– Ничего, так, Бунтаро-сан…

– У вас такой вид, словно эта сунул вам свой зад под нос.

– Ничего такого – вовсе нет! Э, совсем наоборот. У меня рождается одна замечательная мысль. Выпьем! Эй, Цветок Персика, принеси еще саке, чашка господина Бунтаро пуста!

– Мне приказано узнать, свободна ли Кику-сан сегодня вечером, – сказала Марико.

– Ох, простите, госпожа Тода, но я не уверена, – Дзеко, Мама-сан, сказала это с обворожительной улыбкой. – А можно спросить, уважаемый клиент хочет госпожу Кику на вечер, часть вечера или до утра, если она еще не занята?

Мама-сан была высокая элегантная женщина немногим более пятидесяти лет с очень милой улыбкой. Но она пила слишком много саке, ее сердце было гораздо старше ее, и она обладала носом, который мог учуять запах единственной серебряной монеты даже за пятьдесят ри.

Обе женщины сидели в комнате, примыкающей к личным апартаментам Торанаги и предоставленной Марико. Окна комнаты выходили в маленький садик, прилегающий к первой внутренней стене крепости. Опять шел дождь, капли его блестели в пламени свечей. Марико вежливо сказала:

– Это решит клиент. Может быть, можно уже сейчас условиться и оговорить все до конца.

– Извините, пожалуйста, меня, я не знаю, как долго она занята сегодня. Она пользуется большим успехом, госпожа Тода. Вы понимаете меня?

– О, да, конечно. Нам действительно очень повезло, что госпожа таких достоинств сейчас здесь в Анджиро, – Марико сделала акцент на «Анджиро». Она послала за Дзеко, выполняя распоряжение Торанаги. Нужно было сразу поставить ее на место, но ей не хотелось быть слишком грубой, и Марико была рада возможности вступить в борьбу с таким достойным соперником.

– Чайный Домик сильно поврежден? – спросила она.

– Нет, к счастью, чайная посуда и одежда не пострадала, хотя починить крышу и восстановить садовый домик будет стоить небольшого состояния. И за скорость придется очень дорого заплатить.

– Да, это очень трудоемкое дело.

– Так важна спокойная обстановка, правда? Клиент, может быть, почтит нас в Чайном Домике? Или он хочет, чтобы Кику-сан посетила его здесь, если она будет свободна?

Марико сжала губы, обдумывая: – В Чайном Домике.

– Ах, со дес! – На самом деле Маму-сан звали Хейкойси – Первая Дочь Строителя Стен. Ее отец и дед были специалистами по изготовлению садовых стен. В течение многих лет она была куртизанкой в Мисиме, столице Идзу, достигнув звания куртизанки второго класса. Но ей улыбнулись боги, и благодаря подаркам своего благодетеля она, имея острый деловой ум, скопила достаточно денег, чтобы выкупить свой контракт и в удобный момент стать хозяйкой нескольких женщин со своим Чайным Домиком, когда уже нужно стремиться иметь не красивое тело, а бойкий ум, которым судьба наградила ее. Теперь она называла себя Дзеко-сан, госпожа Удача. Когда она была начинающей куртизанкой четырнадцати лет, ей дали имя Тсукайко – госпожа Укротительница Змей. Ее владелец объяснил ей, что некий орган у мужчин может быть уподоблен змее, что змея – это удача, и что если бы она смогла стать укротителем в этом смысле, то могла бы очень преуспевать. Это имя могло также развеселить клиентов, а смех был важен в этом деле. Дзеко никогда не забывала о смехе.

– Саке, Дзеко-сан?

– Спасибо, госпожа Тода.

Служанка налила саке, и Марико отпустила ее. Некоторое время они молча пили саке, потом Марико снова наполнила чашечки.

– Какая милая керамика. Такая элегантная, – сказала Дзеко.

– Что вы, она совсем простая. Я прошу прощения, что мы пользуемся ею.

– Если бы я смогла освободить ее, пять кобанов [9]было бы приемлемо?

– Извините, может быть, я выразилась недостаточно ясно? Я не хочу покупать весь Чайный Домик в Мисиме, только услуги госпожи в течение одного вечера.

Дзеко засмеялась:

– Ах, госпожа Тода, вы, как всегда, остроумны. Но могу ли я вам сказать, что Кику-сан – куртизанка первого класса. Гильдия присвоила ей это звание в прошлом году.

– Конечно, я уверена, что этот класс ею заслужен, даже в Киото, но, конечно, вы пошутили, простите.

Дзеко проглотила грубость, готовую сорваться с ее языка и добродушно улыбнулась:

– К сожалению, я должна возмещать убытки клиентов, которые уже записались к ней. Бедный ребенок, у нее пострадали четыре кимоно, когда водой заливали огонь. Трудные времена настали, госпожа, я уверена, вы понимаете. Пять – не слишком много.

– Конечно, нет. Пять было бы достаточно в Киото, за неделю пьянки с двумя госпожами первого класса. Но сейчас не обычные времена и надо делать скидку. Полкобана. Саке, Дзеко-сан?

– Спасибо, спасибо. Саке отличного качества. Еще одну чашечку, если можно, потом все. Если Кику-сан не свободна в этот вечер, я буду рада предоставить вам одну из других дам – может быть Акеко. Или, может быть, вас устроит другой день? Скажем, послезавтра?

Марико ответила не сразу. Пять кобанов было слишком дорого – столько платят за известных куртизанок первого класса в Эдо. Полкобана для Кику было более чем достаточно. Марико знала цены на куртизанок, так как Бунтаро пользовался их услугами время от времени и даже купил контракт одной из них, а она должна была оплачивать счета, которые, конечно, шли прямо к ней. Глаза Марико следили за Дзеко. Женщина спокойно потягивала саке, рука ее не дрожала.

– Может быть, – сказала Марико, – но я думаю, что ни другая дама, ни следующий вечер… Нет, если сегодня вечером нельзя будет, я боюсь, что послезавтра будет слишком поздно. Что касается других дам… – Марико улыбнулась и пожала плечами.

Дзеко печально поставила свою чашку.

– Я слышала, что наши славные самураи оставляют нас. Какая жалость! Ночи здесь так приятны. В Мисиме у нас нет такого морского бриза, как здесь у вас. Я буду жалеть, когда тоже уеду отсюда.

– Может быть, один кобан. Если эта встреча будет удачна, я бы хотела обсудить, сколько может стоить ее контракт.

– Ее контракт!

– Да. Саке?