– Спасибо, Ябу-сама. Я довольствуюсь.

Марико автоматически поправила его:

– Я доволен.

– Ах, извините. Я доволен.

Дзозен отвел Ябу в сторону:

– Этому всему вас научил Анджин-сан?

– Нет, – солгал Ябу, – но так воюют все чужеземцы. Он только учит наших людей заряжать мушкеты и стрелять из них.

– Почему не сделать, как советует Нага-сан? Вы теперь знаете все, что вам надо? Зачем рисковать, вдруг это разойдется дальше? Он – чума. Очень опасен, Ябу-сама. Нага-сан был прав. Это верно – крестьяне легко могут научиться вести такую войну. Избавьтесь от этого чужеземца немедленно.

– Если господин Ишидо хочет его голову, он должен только сказать мне об этом.

– Я прошу. Сейчас, – в его голосе снова зазвучали резкие ноты, – я говорю от его имени.

– Я подумаю над этим, Дзозен-сан.

– И также от его имени я прошу, чтобы все ружья у этих солдат были немедленно отобраны.

Ябу нахмурился, потом переключил свое внимание на отряды мушкетеров. Они приближались к холму, их прямые, аккуратные ряды, как всегда, казались смещными, но только потому, что такой порядок движения оставался еще здесь необычным. В пятидесяти шагах они остановились. Подошли только Оми и Нага, Они отсалютовали старшим.

– Для первого случая все было хорошо, – сказал Ябу.

– Благодарю вас, господин, – ответил Оми. Он немного хромал, его лицо было грязно, в синяках и пыли. Дзозен сказал:

– В настоящей битве ваши войска должны носить мечи, Ябу-сан, правда? Самураи должны носить мечи – в конце концов у них ведь могут кончиться боеприпасы, не так ли?

– Мечи будут им мешать при наступлении и отступлении. О, они будут носить их, как обычно, чтобы избежать всяких неожиданностей, но перед первой же атакой они избавятся от них.

– Самураю всегда будет нужен меч в настоящей битве. Но все-таки я рад, что вы никогда не будете так атаковать, или, – Дзозен хотел добавить «или применять этот грязный, недостойный способ ведения войны», но вместо этого он сказал: – Или мы все будем должны отказаться от наших мечей.

– Может быть, мы и откажемся, Дзозен-сан, когда пойдем на настоящую войну.

– Вы откажетесь от вашего клинка Мурасами? Или даже от подарка Торанаги?

– Чтобы победить, да. Иначе – нет.

– Тогда тебе придется убегать как можно быстрее, чтобы спастись, когда мушкет заклинит или отсыреет порох, – Дзозен засмеялся своей шутке. Ябу был серьезен.

– Оми-сан! Покажите ему! – приказал он. Оми тут же отдал приказ. Его люди сейчас же выхватили короткие штыки-ножи в чехлах, которые почти незамеченными висели у них сзади на поясах, и вставили их в гнезда на дулах мушкетов.

– В атаку!

Самураи тут же издали свой боевой клич: «Касигиииии!» Лес обнаженной стали замер в шаге от них. Дзозен и его люди нервно рассмеялись от внезапной, неожиданной угрозы.

– Хорошо, очень хорошо – сказал Дзозен. Он подошел и потрогал один из штыков. Тот был очень острый. – Может быть, вы и правы, Ябу-сама. Давайте надеяться, что его не придется испробовать в бою.

– Оми-сан! – окликнул Ябу. – Постройте их. Дзозен-сан собирается провести им смотр. Потом возвращайтесь в лагерь. Марико-сан, Анджин-сан, следуйте за мной! – он крупно зашагал вниз по склону через ряды самураев, его помощники, Блэксорн и Марико пошли следом за ним.

– Постройте их на дороге. Снимите штыки! Половина людей тут же исполнила приказание, развернулась и стала опять спускаться вниз по склону. Нага и его двести пятьдесят самураев остались там, где они были, штыки все еще угрожающе были выставлены вперед. Дзозен рассвирепел:

– Что здесь происходит?

– Я считаю ваши оскорбления недопустимыми, – зло сказал Нага.

– Это вздор. Я не оскорблял вас или кого-нибудь еще! Ваши штыки оскорбляют мое положение! Ябу- сама!

Ябу повернул назад. Теперь он был с другой стороны самураев Торанаги.

– Нага-сан, – холодно спросил он. – Что все это значит?

– Я не могу простить этому человеку оскорбления моего отца и меня.

– Он под защитой. Вы не можете трогать его сейчас! Он под знаком регентов!

– Прошу прощения, Ябу-сама, но это дело между Дзозен-саном и мною.

– Нет. Вы подчиняетесь моим приказам. Я приказываю вам отдать команду вашим людям вернуться в лагерь. Ни один человек не двинулся. Начался дождь.

– Прошу прощения, Ябу-сан, но это дело между мной и Дзозен-саном, и что бы ни случилось, я освобождаю вас от ответственности за мои действия и действия моих людей.

Сзади Наги один из людей Дзозена выхватил свой меч и замахнулся, собираясь ударить по его незащищенной спине. Залп из двадцати мушкетов туг же снес ему голову. Эти двадцать стрелявших встали на колено и начали перезаряжать ружья. Второй ряд приготовился стрелять.

– Кто приказал зарядить боевые патроны? – закричал Ябу.

– Я. Я, Ёси Нага-нох-Торанага!

– Нага-сан! Я приказываю вам отпустить Небару Дзозена и его людей. Отправляйтесь в лагерь и будьте там до тех пор, пока я не проконсультируюсь с господином Торанагой по поводу вашего неподчинения!

– Конечно, вы информируете господина Торанагу, и карма есть карма. Но я сожалею, господин Ябу, что сначала умрет этот человек. Все они должны умереть. Сегодня!

Дзозен пронзительно закричал:

– Я под защитой регентов! Вы ничего не добьетесь, убив меня.

– Я отстою свою честь, не так ли? – сказал Нага. – Я расплачусь за ваши насмешки над моим отцом и за ваши оскорбления в мой адрес. Но вы все равно должны были погибнуть. Не так ли? Я не мог более ясно выразиться прошлой ночью. Сейчас вы видели атаку. Я не могу рисковать, дав Ишидо узнать все это, – его рука метнулась в сторону поля битвы, – весь этот ужас!

– Он уже знает! – выпалил Дзозен, радуясь своей дальновидности в предыдущий вечер, – он уже знает! Я отправил письмо, тайно, с почтовым голубем на рассвете! Вы ничего не добьетесь, убив меня, Нага-сан!

Нага сделал знак одному из своих людей, старому самураю, который тут же вышел вперед и бросил задушенного голубя к ногам Дзозена. За ним на землю была брошена также отрубленная голова самурая Масумото, посланного Дзозеном вчера с письмом для Ишидо. Глаза были все еще открыты, губы растянуты в злобной гримасе. Голова покатилась. Она кувыркалась по камням, пока не остановилась у скалы.

Стон сорвался с губ Дзозена. Нага и все его люди засмеялись. Даже Ябу улыбнулся. Еще один самурай Дзозена сделал выпад в сторону Наги. Двадцать мушкетов выпалили по нему, и стоящий рядом с ним, который даже не двинулся, тоже упал смертельно раненым и забился в агонии.

Смех прекратился.

Оми сказал:

– Я прикажу своим людям атаковать, господин? Нам будет легко оттеснить Нагу.

Ябу вытер капли дождя с лица:

– Нет, этим ничего не добьешься. Дзозен-сан и его люди уже мертвы, что бы я ни сделал. Это его карма, как и у Наги своя карма. Нага-сан! – окликнул он, – последний раз приказываю вам отпустить их всех!

– Пожалуйста, извините меня, но я должен отказаться.

– Очень хорошо. Когда это все закончится, подайте мне рапорт.

– Да. Должны быть официальные свидетели, Ябу-сама. Для господина Торанаги и господина Ишидо.

– Оми-сан, вы останетесь. Вы подпишете свидетельство о смерти и подготовите его отправку. Нага-сан и