— Ради бога, Джоанна…

— Чармиан переехала сюда в июле, — сказала она. — Изменилась она в ноябре. Бобби переехала сюда а августе, сейчас декабрь. — Она отвернулась и отошла от него. Из смесителя над раковиной текла струйка воды. Джоанна с силой ударила ладонью по крану, и течь прекратилась.

— Ведь ты же получила ответ из департамента здравоохранения, — напомнил Уолтер.

— Чушь собачья, как назвала этот ответ Бобби. — Она повернулась к Уолтеру и посмотрела ему прямо в глаза. — Здесь есть что-то, здесь должно быть что-то, — продолжала она. — Разуй глаза. Пожалуйста, посмотри вокруг. Неужто ты ничего не видишь? Бобби выставила свою грудь напоказ и затянула обширную задницу так, что та стала почти незаметной! Дом напоминает витрину универмага. И та же самая метаморфоза произошла с Кэрол, Донной и Кит Сандерсен!

— Рано или поздно она должна была навести в доме порядок; это же был просто свинарник.

— Уолтер, она изменилась! Она и говорит-то совсем иначе, она и думает по-другому… И я не собираюсь сидеть и ждать, когда это случится со мной!

— Мы не будем…

Из двери, ведущей во внутренний двор, появилась Ким; ее личико, обрамленное меховой опушкой капюшона, было красным.

— Постой, Ким пришла, — остановил Джоанну Уолтер.

— Дай нам что-нибудь с собой, — сказала девочка. — Мы пойдем гулять.

Джоанна взяла жестяную коробку с печеньем, открыла ее и вложила несколько печений в руки Ким, на которые были надеты варежки.

— Будьте около дома, — сказала она, — уже темнеет.

— Дай еще миндального печенья.

— У нас нет миндального печенья. Ну иди.

Ким вышла. Уолтер закрыл за ней дверь. Джоанна тряхнула руками, смахивая с ладоней крошки.

— Дом, который я нашла, лучше этого, — сказала она, — и мы сможем купить его за пятьдесят три с половиной тысячи. Эти деньги мы, как сказал Бак Реймонд, можем получить за этот дом.

— Мы никуда не поедем, — медленно произнес Уолтер.

— Ты же сам говорил, что поедем!

— Следующим летом, не…

— Да я уже не буду собой следующим летом!

— Джоанна…

— Как ты не понимаешь? Ведь это произойдет со мной в январе!

— Ничего с тобой не произойдет!

— Вот это же я говорила Бобби! И я потешалась над ней, когда она пила воду из бутылок!

Уолтер подошел к ней.

— В воде ничего нет, так же как и в воздухе, — сказал он. — Они изменились именно по тем причинам, о которых сказали тебе: они поняли, что были ленивыми и нерадивыми. Если Бобби следит за собой, значит, пришло время, когда ей это стало необходимо. Да и тебе тоже не вредно иногда смотреть на себя в зеркало.

Она посмотрела на него, он отвел глаза и покраснел, а затем снова перевел взгляд на нее.

— Я хотел сказать, — начал он, — …ты очень симпатичная женщина, и тебе совершенно не надо ничем себя украшать, ну разве что принимая гостей или идя куда-нибудь.

Уолтер отвернулся от нее и направился к плите. Он взялся за выключатель и покрутил туда- сюда.

Джоанна смотрела на него.

Наконец он заговорил:

— Я скажу тебе, что мы будем делать…

— Ты хочешь, чтобы я изменилась? — перебила она мужа.

— Ну конечно нет, что за глупости.

— А может, ты как раз именно этого и хочешь? — не отставала она. — Привлекательная, маленькая, ухоженная hausfrau, чем плохо?

— Я сказал только…

— А может, мы и в Степфорд переехали поэтому? Может, кто-нибудь внушил тебе это? «Тащи ее в Степфорд, старина Уолт; в тамошнем воздухе есть что-то такое; через четыре месяца она совершенно изменится».

— В здешнем воздухе нет ничего, — возразил Уолтер. — А внушили мне только то, что здесь хорошая школа и низкие налоги. Послушай, я стараюсь рассмотреть происходящее с твоей точки зрения и сделать хоть в чем-то обоснованные выводы. Ты хочешь уехать, потому что боишься «измениться», но я считаю твое поведение неправильным и… немного истеричным, к тому же переезд туда, куда ты наметила, создаст для всех нас дополнительные трудности, в особенности для Пита и Ким. Поговори с Аланом Холлингсвортом, и, если он скажет, что ты…

— Кто это?

— Алан Холлингсворт, — сказал Уолтер и отвел глаза в сторону. — Психиатр. Ты же знаешь. — Он снова посмотрел на жену. — Если Алан скажет, что ты не находишься в состоянии…

— Мне не нужен психиатр, — прервала его Джоанна. — А если бы потребовался, то уж кто угодно, только не Алан Холлингсворт. Я видела его жену в Ассоциации родителей и педагогов; она одна из них. Ты, я вижу, готов держать пари, что он сочтет меня ненормальной.

— Тогда сходи к другому врачу, — предложил он. — Выбери сама, кого хочешь. Если ты не находишься под воздействием… некой навязчивой идеи или чего-то подобного, мы уедем сразу же, не теряя ни минуты. Я посмотрю этот дом завтра утром и даже внесу задаток.

— Мне не нужен психиатр, — ответила Джоанна. — Я хочу уехать из Степфорда.

— Может, хватит, Джоанна? Мне кажется, ты злоупотребляешь моим терпением. Ты толкаешь нас всех на великое потрясение, и мне кажется, ты делаешь это по злобе на всех нас, включая и саму себя — в особенности себя, — пытаешься внушить нам, что все выглядит именно так, как ты себе представляешь.

Джоанна молча смотрела на него.

— Ну? — спросил он, ожидая ответа. Она не произнесла ни слова. Она смотрела на него.

— Ну? — снова спросил он. — Разве не так?

Джоанна заговорила:

— Бобби изменилась, когда она была наедине с Дэйвом, и Чармиан изменилась, когда она была наедине с Эдом.

Он отвел от нее глаза и покачал головой.

— И именно это произойдет со мной? — спросила она. — Во время нашего уикенда, который мы собираемся провести наедине?

— Это была твоя идея, — напомнил он.

— Да не предложи это я, ты наверняка предложил бы сам!

— Ну послушай же, наконец, — взмолился Уолтер. — Ты хоть понимаешь, что говоришь? Обдумай то, что я сказал. Ты не можешь разрушить наши жизни, поддавшись непонятному моментальному порыву. Ничего хорошего из этого не получится. — Он повернулся и пошел прочь из кухни.

Джоанна стояла на прежнем месте, закрыв глаза и прижав ладони ко лбу. Она постояла так некоторое время, затем опустила руки, открыла глаза и, покачав головой, подошла к холодильнику, открыла его, вынула накрытую крышкой миску и упакованный под вакуумом кусок мяса.