кольца из неоткрытых карточек.

– О, давайте ещё, – пробормотала миссис Аркуэтт, откидываясь на спинку своего стула.

– Как дела у Гордона? – поинтересовалась Эллен.

– Хм, отлично, – отвечала миссис Аркуэтт. – Трудолюбив, как пчёлка, что в учёбе, что со своей передачей.

– Передачей?

– Вы, что, хотите сказать, что не знаете о передаче Гордона?

– М-да, у меня не было от него никаких новостей уже порядочное…

– Как, он ведёт её уже почти три месяца! – миссис Аркуэтт горделиво выпрямила свою спину. – Он ставит пластинки и делает пояснения. Диск-жокей. Дискобол, так это называется. Каждый вечер, кроме воскресенья, с восьми до десяти по КБРИ.

– Здорово! – воскликнула Эллен.

– Ну да, он настоящая знаменитость, – продолжала домовладелица, подхватывая букву, поскольку мистер Фишбэк кивком дал понять, что теперь её ход. – Его интервью напечатали в газете пару недель назад. Сюда приходил репортёр, всё как положено. Девицы, которых он даже не знает, звонят ему с утра до вечера. Студентки Стоддарда. Выведали номер в студенческой телефонной книге и звонят просто для того, чтобы услышать его голос. Он с ними дела никакого иметь не хочет, так что отвечать приходится мне. Просто с ума можно сойти. – Миссис Аркуэтт нахмурилась над получающейся комбинацией. – Ходите вы, мистер Фишбэк, – снова предложила она.

Эллен потрогала пальцами край стола.

– Гордон всё ещё встречается с той девушкой, о которой он писал в прошлом году? – спросила она.

– Какой именно?

– Блондинкой, невысокой, хорошенькой. Гордон упоминал о ней в нескольких письмах в прошлом учебном году – в октябре, ноябре; весь апрель. Я думала, что у него с нею серьёзно. Но в апреле он перестал о ней писать.

– Вот что я вам скажу, – начала миссис Аркуэтт. – Мне ни разу не приходилось видеть Гордона с девушками. До того, как он начал вести передачу, он обычно раза три-четыре в неделю выходил из дому погулять, но ни одной девушки он сюда не приводил. Не то чтобы я от него этого ждала. Я только сдаю ему комнату. Да он со мною о таких делах и не говорит. Другие парни, что жили здесь до него, бывало, рассказывали мне про своих подружек, но тогда студенты были всё молоденькие. Это сейчас они, в основном, ветераны войны, а значит, и постарше, и не слишком-то болтают. По крайней мере, Гордон такой. Не то чтобы я люблю совать нос в чужие дела, но я не совсем безразлична к людям. – Она поддела букву. – Как звали ту девицу? Назовите имя, и, может, я скажу, встречается ли он сейчас с ней: иногда, когда он говорит по телефону, что у лестницы, я сижу в гостиной и, бывает, поневоле что-нибудь из разговора да и услышу.

– Я уже не помню, – сказала Эллен, – но он встречался с ней в прошлом году, так что если, может быть, вы сами помните имена кого-нибудь из девушек, с которыми он беседовал тогда, я тоже всё-таки сумею вспомнить.

– Давайте прикинем, – задумалась миссис Аркуэтт, механически перебирая анаграммы в поисках хоть какого-нибудь осмысленного слова. – Одну, например, звали Луэлла. Я запомнила имя, потому что у меня так же звали золовку. А потом была ещё какая-то… – пытаясь сосредоточиться, она закрыла свои водянистые глаза, – какая-то Барбара. Нет, это было годом раньше, во время первого его курса. Получается, Луэлла. – Она покачала головой. – Были и другие, но хоть убейте, я их не помню.

Какое-то время только шорох передвигаемых карточек слышался в повисшей над столом тишине. Потом Эллен не выдержала:

– Мне кажется, эту девушку звали Дороти.

Миссис Аркуэтт махнула рукой мистеру Фишбэку, чтобы он ходил дальше.

– Дороти, – она прищурилась. – Нет – ничего не знаю про Дороти. В последнее время не слышала, чтобы он разговаривал с какой-нибудь Дороти. Убеждена. Конечно, он ходит в будку автомата на углу, если у него важный разговор или междугородний.

– Но он всё-таки встречался с Дороти в прошлом году?

Миссис Аркуэтт уставилась в потолок.

– Не знаю. Я не помню, чтобы какая-нибудь Дороти у него была, но я также не помню и того, что никакой Дороти у него не было, если вы понимаете, что я хочу сказать.

– Дотти? – предположила Эллен.

Миссис Аркуэтт задумалась на секунду, потом неопределённо пожала плечами.

– Ваш ход, – раздражённо заметил мистер Фишбэк.

Деревянные пластинки легонько клацали по столу под руками миссис Аркуэтт.

– Наверно, – начала Эллен, – он порвал с Дороти в апреле, раз он перестал тогда о ней писать. Должно быть, он был не в духе в конце апреля. Беспокоился, нервничал… – она вопросительно посмотрела на миссис Аркуэтт.

– Только не Гордон, – возразила та. – Прошлой весной у него была настоящая любовная горячка. Всё время что-то мурлыкал. Я даже подшучивала над ним. – Мистер Фишбэк принялся нервно ёрзать на стуле. – О, давайте, давайте, – не выдержала она, в очередной раз уступая ход.

Мистер Фишбэк с такой жадностью набросился на анаграммы, что аж поперхнулся своим «Доктором Пеппером».

– Вы опять проиграли! – закричал он, клещами вцепившись в карточки. – С-Т-О-Г-Н. Стогн!

– О чём вы говорите, стогн. Такого и слова нет, – миссис Аркуэтт повернулась к Эллен. – Вам приходилось слышать такое слово, «стогн»?

– Подумали бы хорошенько, чем со мной спорить! – заверещал мистер Фишбэк. – Я не знаю, что оно значит, но я знаю, что это слово! Я его видал! – он тоже повернулся к Эллен. – Я читаю по три книги в неделю, стабильно, как часы.

– Стогн, – фыркнула миссис Аркуэтт.

– Да, в словаре посмотрите!

– В том карманном, в котором ничего и нет? Всё время, если я в нём ваше слово не нахожу, у вас словарь виноват!

Эллен обвела взглядом рассерженных игроков.

– У Гордона должен быть словарь, – предположила она и поднялась со стула. – Давайте я вам его принесу, только скажите, где его комната.

– Правильно, – заявила миссис Аркуэтт решительно. – Уж у него-то точно есть. – Она тоже встала. – Вы, милая, уж посидите. Я знаю, где он лежит.

– Можно мне с вами? Хотела бы посмотреть, как живёт Гордон. Он мне говорил, что там всё просто здорово…

– Идёмте, – скомандовала миссис Аркуэтт и, печатая шаг, направилась к дверям. Эллен поспешила за ней.

– Вот сами и увидите, – кричал мистер Фишбэк им вдогонку. – Да я знаю столько слов, что вам и за сто лет не приснится!

Эллен ни на шаг не отставала от бормочущей что-то возмущённо миссис Аркуэтт, и, взбежав по вытесанным из тёмного дерева ступеням лестницы наверх, они проследовали в дверь ближайшей к лестничной площадке комнаты.

Стены её оказались оклеены яркими цветными обоями. Обстановку составляли кровать под зелёным покрывалом, туалетный столик, мягкое кресло, письменный стол… Миссис Аркуэтт, схватив книгу с крышки туалетного столика, подошла к окну и принялась листать страницы. Эллен приблизилась к столику и пробежала взглядом по корешкам выстроенных на нём в ряд книг. Может быть, попадётся дневник. Тетрадка любого вида. «Лучшие рассказы 1950 года», «Очерки по истории», «Справочник по произношению для радиокомментаторов», «Бесстрашные быки», «История американского джаза», «Лебединый путь», «Элементарная психология», «Три знаменитых детективных романа» и «Из копилки