элитарная и очень немногочисленная.

— Сколько же в ней членов?

— Повторяю, — вмешался адвокат, — мой доверитель пришел сюда, чтобы говорить об Альбере Кроне…

— Будет вам, — отрезал месье М., кладя руку ему на плечо.

Адвокат поморщился:

— Как скажете. Но не позволяйте собой манипулировать.

Алибер постарался сохранить спокойствие. Адвокат еще хуже, чем клиент. Он дорого бы заплатил, чтобы пинком выставить его за дверь.

— Во французском отделении около шестидесяти членов. Не знаю точно, сколько их во всем мире, но думаю, не больше трехсот.

— Значит, это международная организация?

— Безусловно! У нее есть филиалы в большей части европейских стран и в Соединенных Штатах. Но основное ответвление — в Австрии.

— Это орден с четкой структурой?

— Да. Разные филиалы придерживаются первоначальной структуры, разработанной основателем ордена Карлом Хаусхофером в тысяча девятьсот восемнадцатом году.

— Поподробней, пожалуйста.

— Каждый национальный филиал делится на четыре круга. Первый круг, основание пирамиды, — это так называемые Freikorps, добровольцы. Простые пешки, если хотите, в основном бывшие наемники, военные и даже ваши коллеги. Всё в таком роде. В общем, те, кто не боится запачкать руки. Затем второй круг. По большей части люди, разделяющие философию «Врил». Они активно участвуют в интеллектуальных дискуссиях, но не входят в верхушку ордена.

— И вы принадлежали к этому кругу? — спросил Алибер.

Мужчина покосился на адвоката. Тот отрицательно покачал головой.

— Моя роль в ордене — не предмет для обсуждения.

— Ладно-ладно, — бросил взбешенный комиссар.

Хотя, судя по реакции месье М., он, несомненно, принадлежал ко второму кругу.

— И что же дальше?

— Есть еще третий круг, в который входят всего девять человек, по одному от каждой страны. Вот так. Национальным филиалом руководит один-единственный человек. Во Франции это Крон.

Алибер показал ему фотографию Альбера Крона:

— Вы имеете в виду этого человека?

Взглянув на снимок, месье М. кивнул:

— Именно его. Это Альбер Крон.

— Не хотелось бы сомневаться в ваших показаниях, — вмешался прокурор Руэ, — но кое-что все же меня удивляет.

— Что именно?

— Речь идет об организации со сложной структурой, имеющей филиалы в разных странах. Тем не менее властям о ней ничего не известно. Как вышло, что орден никогда не упоминался ни парламентским комитетом по сектам, ни госбезопасностью?

— Во-первых, повторяю: это вовсе не секта. Во-вторых, судя по всему, они умеют оставаться в тени. К тому же то, что госбезопасность и парламентские доклады не сообщают об ордене, еще не значит, что властям ничего о нем не известно. Не хочу вас обижать, но, вероятно, у вас нет доступа к некоторой информации… Кроме того, официально «Врил» не существует. Он не относится к объединениям, разрешенным законом от тысяча девятьсот первого года. Члены ордена немногочисленны и весьма осмотрительны. Так что опасность утечки невелика.

— Но вы — живое доказательство обратного…

Похоже, это замечание задело свидетеля. Он сухо отрезал:

— У меня есть на то свои причины. Крон сам напросился.

— Чем он вам так насолил?

На самом деле Алибер уже догадывался, что произошло. По всей видимости, таинственный месье М. покинул орден из-за личных разногласий о Альбером Кроном, но в глубине души он по-прежнему поддерживал сомнительную философию «Врила».

— Сожалею, но вас это не касается, — ответил он, в упор глядя на комиссара.

— Поймите меня правильно: чтобы доверять вашим заявлениям, нам нужно знать, почему вы решили разоблачить Крона.

— Мой доверитель сказал, что вас это не касается.

Почувствовав, что адвокат теряет терпение, Алибер сменил тактику. Сейчас ни к чему на них давить. Хотя и церемониться с этим типом комиссару не хотелось. Но его цель — не прижать подонка, а как можно больше из него вытянуть. К тому же в рамках расследования у них на него ничего нет. Он всего лишь когда-то принадлежал к «Врилу», а это не основание для ареста. Ничего не поделаешь, придется с ним понянчиться.

— Если «Врил» официально не зарегистрирован, как ведутся его административные и финансовые дела? Ни счета в банке, ни юридического адреса…

— Все проходит через головную контору За них можно не беспокоиться, они прекрасно ведут свои дела. Насколько мне известно, «Врил» владеет приличным состоянием.

— Как давно существует братство «Врил» и как оно связано с тем, что существовало в нацистской Германии?

— Как связано? Да это оно и есть… А вы как думаете? Что это всего лишь отголоски? Вроде неотамплиеров и прочей ерунды? Очнитесь. Орден «Врил» никогда не прекращал своего существования. В тридцать седьмом году, когда фюреру, чтобы противостоять иудео-масонскому заговору, пришлось издать декрет, запрещающий тайные общества, головная организация ордена всего лишь незаметно перебралась в Австрию и с тех пор никогда ее не покидала.

То, что месье М. называл Гитлера «фюрером» и употреблял выражение «иудео-масонский заговор», не оставляло сомнений относительно гнусности его убеждений. Комиссара тошнило от необходимости терпеливо выслушивать подобную мразь, но выхода не было.

— Вы утверждаете, что братство «Врил», к которому вы принадлежали, та же организация, которая существовала в нацистской Германии?

— Не понимаю, почему вы называете ее нацистской. «Врил» основан в тысяча девятьсот восемнадцатом году, за год до возникновения НСДРП и национал-социализма. Как бы то ни было, орден, которым руководит Крон, действительно французский филиал братства «Врил», созданного в Берлине в ту эпоху. Он никогда не переставал существовать, если вы об этом.

— Но ведь цели этого общества немного… устарели, не так ли? Я хочу сказать… Вы ведь не станете утверждать, что члены общества до сих пор верны идеологии, существовавшей в то время?

— А почему нет?

Алибер недоверчиво покачал головой:

— То есть вы, например, верите в существование высшей расы?

Раздувшись от самодовольства, месье М. с вызовом взглянул комиссару прямо в глаза:

— Для вас это недостаточно политкорректно?

И на этот раз Алибер постарался взять себя в руки. При других обстоятельствах он бы уже выставил этого типа из кабинета или просто врезал бы ему по роже, но у него еще оставалось много вопросов.

— Значит, вы имеете в виду… как бы это сказать… орден и по сей день посвящает себя изучению арийской расы?

— В частности. Выходит, вы ничего не знаете о «Вриле»?

— Ну, скажем, нам известна история его возникновения, но признаюсь, — сказал комиссар, явно провоцируя собеседника, — мы скорее удивлены тем, что «Врил» по сию пору интересуется идеями, ради которых он был создан.

— И тем не менее так оно и есть! Впрочем, удивляться нечему. После Второй мировой войны вопрос