неинтересны! Как вы вообще могли забыть о них?

—    Да, это-то меня и смущает, — отозвалась Черная Мя. — Мы живем вполне гармонично, управляем стихиями, создаем иллюзии, поддерживаем хорошее настроение, но мы ничего не помним ни о себе, ни о своей истории. Вспоминаются какие-то отдельные фрагменты, но как из них сложить узор... И вообще, надо ли пытаться. Если Желтые Мя помнят о наших сородичах в водном мире, а Синие помнят войну, а я помню Белых Мя, то это значит, что у нас имеются разные детали от одной головоломки.

—    А чтобы собрать головоломку, нужно найти все детали, — подсказала Маша.

—    А стоит ли? — Черная Мя повернулась к девочке и впервые за все чаепитие посмотрела ей в глаза. — Такая жизнь удобна. От добра добра не ищут. Если мы сложим головоломку, жизнь изменится. Не уверена, что это хорошо.

—    Я скажу вот что, — вмешалась Красная Мя. — Я плохо понимаю, о чем идет речь, но целое всегда лучше сломанного, а разрозненные ягоды только и существуют для того, чтобы из них сварили варенье. Если нам нужно что-то собрать, кого-то объединить, найти родню и вернуть домой — пусть будут перемены.

—    А что скажут другие Мя? Согласны ли они объединиться? — задумалась Черная Мя.

—    Но вы все уже объединились, — вспомнила Маша. — Сначала на водной планете, чтобы отправить меня сюда, а потом на этой, чтобы я встретилась с вами.

—    Значит, так тому и быть, раз Мя объединились, значит, они готовы к переменам и не будут возражать. — Черная Мя встала и выпрямилась во весь рост. — Держитесь, мои котятки. Я сделаю кое-что, о чем вспомнила, когда речь зашла о Белых Мя. А вот что будет потом, я и сама не знаю. Но это будет конец всему, что мы видели.

—    Ой, что же ты такое сделаешь? — испугалась Красная Мя, лихорадочно собирая в стопочку свою драгоценную посуду и обнимая ее.

—    Я просто хлопну в ладоши, — усмехнулась ее подруга и стала еще чернее, чем была, чернее самой черной из красок и при этом ослепительно яркой. Маша отодвинулась от нее на лавке и оказалась у окошка, которое было закрыто ставнями. Черная М, медленно развела лапы в стороны. Шерсть на ее тощем змеином теле встопорщилась, словно ее обладательница растолстела в минуту. Потом голубая искра пробежала покончикам волосков, по всему ее телу и пропала. После этого Черная Мя так же медленно и аккуратно свела лапы, пока между ними не осталось около пяти сантиметров.

Маша следила за ее движениями, затаив дыхание. Красная Мя обернулась вокруг посуды, выглядывая одним глазом из-под кончика хвоста, лежащего поверх обсидиановой тарелки с остатками рыжиков. В тот момент, когда ладони ее гостьи сблизились, Красная Мя крепко зажмурилась. В опасной близости от нее истекая воском по-прежнему горела свеча.

—    Мя! — с усмешкой произнесла Черная Мя.

Маша услышала негромкий, но гулкий рокот. Потом тоненький свист. Затем шипение. Перед ее внутренним взором возник закипающий переполненный чайник со свистком. Звуки доносились с улицы. Черная Мя свернулась клубочком рядом с Красной, но глаза не закрыла. Напротив, она держала голову высоко, напряженно к чему-то прислушиваясь. Маша отвернулась от кошек и отперла ставни. Сквозь слюдяное окно было плохо видно, но на улице ощутимо потемнело. Тогда девочка приоткрыла чуть-чуть окошко, просто чтобы рассмотреть, что творится.

Если гейзеров по всей долине было около полутора десятков, то теперь их стало сорок или пятьдесят, но маленьких. Домики на пористых подушках из туфа покачивались в воздухе — или это покачивалась земля под ними. Свист, и шипение, и резкий запах сероводорода.

—    Что происходит? — крикнула девочка.

—    Маленький конец света, — ласково ответила Черная Мя. — Маленький, потому что неокончательный, так что не волнуйся.

Смотри, котенок, ты такого никогда больше не увидишь. Мне самой до смерти любопытно, что произойдет.

Вместе со свистом Маша услышала громкий звук, похожий на тысячу работающих фенов или голоса тысяч Мя. Он нарастал и заглушил собой шипение воды и газа, свист и рокот. Когда он усилился настолько, что девочке начало закладывать уши, каменные домики на платформах из туфа поплыли в воздухе словно стая диких уток. В буфете зазвенела и застучала посуда, задрожало пламя свечи, Красная Мя свернулась плотнее, Черная расслабленно опустила голову на свой пушистый хвост.

Девочка крепко держалась за подоконник, боясь упасть, но домики летели так медленно и осторожно, что даже стол и лавка не сдвинулись с места, и свеча горела по-прежнему, только пламя ее было беспокойным, поэтому она сильно чадила. Небо стало совсем черным, и в нем ярко светило © красное солнце, от него в доме было светло, 4 тогда как остров полностью поглотила тьма.

Не было видно ни моря, ни земли, только медленно плыли по воздуху каменные доми- Q ки. Потом Маша услышала плеск воды, он становился все громче. Домик, в котором она сидела у окна, мягко опустился на воду.

—    Мы плывем по морю, — удивленно сказала Красная Мя. — Я и не знала, что мой домик умеет плавать.

—    Он не умеет, — лениво отозвалась Черная. — Это Синие Мя его не пускают под воду, как раньше не пускали на землю Желтые Мя. Не волнуйся, отдыхай. Скоро это все закончится.

С ее последним словом стало совсем темно. Маша ничего не могла разглядеть в окне. На столе, между двух свернувшихся Мя, догорала свеча, воск облепил всю друзу.

Девочка сидела на лавке, вслушиваясь в то, что происходит за окном. Голоса Мя пропали, слышался только плеск воды. Когда свеча погасла, девочка легла на лавку, потому что от напряжения у нее свело ноги и спину. Сколько она так лежала, она не могла сказать. Вдруг чернота вокруг нее стала серой, начали просматриваться силуэты полок, остывшей уже печки.

—    Просыпайтесь, котята, сейчас, если я не ошибаюсь, будет действительно интересно, — по голосу Черной Мя казалось, что она улыбается.

Маша села и огляделась. Красная Мя слезла со стола и собирала посуду, за ухом ее торчал полосатый леденец, к хвосту приклеились шляпки рыжиков. Черная Мя скрестила руки на животе или на груди — было не особо понятно, потому что тельце у нее было длинное и ровное, как палка. Становилось все светлее. Девочка выглянула в окно.

Вокруг было море без берегов, на горизонте разгорался рассвет. Домики на платформах из туфа сбились в один большой плавучий остров. Повсюду — на крылечках, на крышах, на окнах и просто на платформе — лежали, стояли и сидели Мя разного цвета. Их было так много, что рябило в глазах.

—    На всей планете нет больше ни единого клочка суши, — удовлетворенно хмыкнула Черная Мя. — Сегодня Желтым много работы — поднимать подводные горы, лепить материки и ровнять пляжи, а завтра Синим — очищать воду, пускать родники, ручейки и реки, а потом Зеленым — создавать флору: растить цветы и деревья.

—    Кругом вода, кошмар какой-то, неуютно, холодно, — жаловалась себе под нос Красная Мя, очищая друзу от застывшего воска. — Это не мир для Красных Мя, нет.

—    Найдется и тебе работа, — рассмеялась Черная Мя. — Печку топить, дома обогревать, нас чаем поить, леденцы из сахара плавить, пока не зажужжали в лугах пчелы, не созрел мед в сотах, не поспела сладкая свекла и не вырос сахарный тростник.

—    А что будете делать вы? — спросила Маша.

—    А я всем помогать, ускорять рост, — рассмеялась Черная Мя. —А вот что теперь будешь делать ты?

—    Я? — удивилась девочка.

—    Да, ты. Так зачем ты к нам пришла?

—    Найти следы Белых Мя. Узнать, чего вы лишились без них.

—    Ну как, узнала?

—    Я вообще ничего не поняла, — призналась Маша. — Зачем вы устроили маленький конец света? Чтобы начать все сначала?

—    Я просто обновила этот мир. Я не погубила и не создала. Обновила, как ты обновляешь свою одежду после того, как испачкаешься. О чем мы говорили перед тем, как я это сделала, помнишь?