Так село Гравий то ж далеко! — сказала молодая. — Оно ж в стороне.

Ну уж и далеко, — насторожился Вася и положил карту на колени. — Вот оно где, село Гравий, видите? — Он показал пальцем на петлю реки. — Видите?

Молодая с интересом посмотрела на карту и вдруг спросила:

А наш хутор на карте обозначен?

Да, должен быть, — спокойно ответилВася. — Смотрите сюда. Вот Гравий, вот село Ольгинск, видите? А теперь поищем и ваш хуторок…

Он не знал, в какой стороне от Ольгинска находится тот хуторок, с ужасом думал о том, что время уходит, а он сидит тут и ожидает, что «бабонька» сама покажет ему, в каком месте он сел. Он нервничал, но с завидным спокойствием продолжал наблюдать за пальцем женщины, которым она водила по карте…

Вдруг женщина радостно воскликнула:

Вот они, наши Чернушки! Глядите, бабы! Вот они. Чернушки! Одна точечка.

Черт! — неожиданно выругался Вася, увидев, где остановился палец женщины. Он быстро прикинул и решил, что отклонился в сторону от маршрута не Меньше, чем на тридцать километров.

Женщины удивленно посмотрели на курсанта.

Чего ты, парень? — спросила одна.

Да вот видите, дело какое… Не пойдет, наверно, шоссейка через ваши Чернушки. Далеко от Ольгинска. Ну, бабоньки, до свиданьица, — заторопился он, — лететь пора.

Теперь он был уверен в том, что летит точно по маршруту. Незаметно для Андрея он проложил линию от Чернушек прямо к Ольгинску, высчитал курс, примерно учел угол сноса и строго по компасу вел самолет. Нет, теперь он не собьется с курса. Любой шкет долетит с закрытыми глазами. А уж он, летчик Нечмирев, и подавно. Надо только строго выдерживать курс по компасу. По компасу!.. Вася вдруг почувствовал, что у него на лбу выступил пот. Он поднес планшет к глазам и посмотрел на расчеты. Вася на секунду закрыл глаза, потом опять открыл и еще прочитал: «Село Гравий — Ольгинск КК—222 градуса». «Двести двадцать два, а не триста десять, гром и молния, сто миллионов чертей! Выходит, я летел совсем в другую сторону. Растяпа, лапоть, раззява! Швабра, а не курсант летного училища! А еще чуть ли не каждый день повторял мудрые чкаловские слова: «Полет — это математика!»

Вася снова взглянул на компас и заскрипел зубами: пока он размышлял над своей непростительной ошибкой, самолет отклонился от курса на девять градусов. С небывалой злостью Вася толкнул левую педаль, самолет рванулся влево, накренился, и курсант почувствовал, как резкий ветер хлестнул его по щеке. Выругавшись, Вася посмотрел сначала на карту, а потом вниз. На земле синела речушка, на карте ее не было. На карте зеленел лесок, на земле его не было. Вася оглянулся на Андрея: тот по-прежнему дремал, положив голову на борт самолета. Никакого участия. «Издевается? — подумал Вася. — Ждет, что я признаюсь? Или сам ни черта не знает?» Он снова посмотрел на землю. Услышав гул мотора, стадо овец сбилось в кучу. Пастух поднял голову и приветственно взмахнул рукой. Вася со злостью плюнул на него с высоты шестьсот метров: не до приветствий, миллион чертей! Ориентировка снова потеряна, нечего и сомневаться. Где-то слева должно быть село Гравий, которое он уже пролетел. Где оно? Неужели осталось сзади? Вася принял решение найти это село и от него взять курс на центральный аэродром. «Домой! Иначе пройдет еще целый час, пока он найдет Ольгинск.

Развернув самолет на сто восемьдесят градусов, курсант словно ощупью обшаривал землю. Там, где село Гравий, озерца. Их должно быть хорошо видно, но внизу нет этих озер и в помине.

Вася несколько раз менял курс и вдруг увидел впереди небольшой хуторок.

«Сяду еще раз, — подумал он, выбирая площадку для посадки. — Уточню — и домой. Андрюшка, кажется, ничего не замечает. Как-нибудь выпутаюсь».

Он выбрал подходящую площадку около хуторка и сел. Выключив мотор. Вася вылез из кабины и сказал Андрею:

Сам не знаю, отчего так хочется пить. Пересохло в горле, прямо дышать нечем. Попьем, потом полетим.

Он выжидательно смотрел на Андрея: что скажет?

Можно и попить, — ответил Андрей. — А все же зря ты часто садишься, человече. Это ведь в задание не входит.

Вася вспылил:

Ты, кажется, давал кое-кому слово не вмешиваться. Или тебя уполномочили следить за тем, как я выполняю задание?

Никто меня не уполномачивал, Вася. Но все же…

Что, будешь докладывать инструктору?

Я? — Андрей удивился. — Почему я? По-моему, ты и сам в состоянии обо всем доложить.

Да тут и докладывать-то особенно не о чем, — примирительно сказал Вася. — Подумаешь… Сели, напились и благородненько полетели дальше. Вот женщины бегут, сейчас попросим напиться — и в воздух!..

Подошли к самолету, колхозницы. Вася закурил, снял шлем и стал протирать очки.

Здравствуйте, товарищи летчики! — поздоровались женщины.

Добрый день, бабоньки, — весело ответил Вася. — Вы нас водичкой холодненькой не угостите?

Почему ж не угостить? — сказала девушка в красной косынке. — Сейчас принесу.

Она побежала к бричке, а молодая женщина, стоявшая ближе, спросила:

А вы все шоссейку прокладываете?

Вася в недоумении поднял голову и встретился взглядом с глазами женщины. Конечно же, это она! Та самая, которая водила пальцем по его карте. Неужели опять Чернушки? Миллион чертей! Так можно влипнуть только раз в сто лет! Что они, заколдованные, что ли, эти Чернушки? Но надо было выходить из положения.

Решили мы все-таки указать место для шоссейки именно здесь, — спокойно ответил Вася. — Поэтому и вернулись еще раз посмотреть. Спасибо! — Он взял кружку с водой, которую принесла девушка в красной косынке, и начал шумно пить. Потом выплеснул остатки воды на землю и проговорил — Дай бог тебе такого жениха, как я. Ну, пока, бабоньки, пора лететь…

Вот наконец показался и аэродром. Вася приготовился идти на посадку. Взглянув на часы, он отметил: «Задержался на маршруте всего на двенадцать минут. Можно сказать, что отклонился на втором отрезке, восстанавливал ориентировку. Андрей, конечно, не выдаст. Будет дуться, может, перестанет разговаривать, но не выдаст. Буду врать до конца! — решил Вася. — Иначе затуркают, миллион чертей!»

Они одновременно вылезли из самолета — Вася впереди, а Андрей на шаг сзади, — пошли к инструктору.

Товарищ инструктор, — четко начал докладывать Вася, — курсант Нечмирев задание выполнил. На втором отрезке маршрута отклонился влево на шесть градусов. Тщательно сличив карту с местностью, самостоятельно восстановил ориентировку и продолжал полет. От села Ольгинска, на третьем отрезки маршрута…

Он на секунду остановился, словно для того чтобы набрать в легкие побольше воздуха, и взглянул на Андрея. Андрей стоял по команде «смирно» и смотрел на инструктора. «Черт какой-то, а не человек, — подумал Вася. — Смотрит вроде спокойно, а что там, у него в душе делается — сама мама родная не разберет».

…— На третьем участке маршрута никаких отклонений не было! — закончил он и снова взглянул на Андрея.

Ваши замечания, курсант Степной? — вдруг обратился инструктор к Андрею.

Я ведь был пассажиром, товарищ инструктор, — уклончиво ответил Андрей.

Но пассажиры тоже иногда делают замечания летчикам.

Вася нетерпеливо переступил с ноги на ногу: неужели выдаст? Неужели такой человек, как Андр Юшка, может быть подлецом?!

Что же вы молчите, Степной? — спросил инструктор.

Я еще не настолько опытен, товарищ инструктор, чтобы делать замечания таким же курсантам, как я сам. Может быть, со временем…

Хорошо, можете быть свободны. Оба.