делаем разворот. Развернулся, лег на новый курс и полетел дальше. Инструктор молчит, значит, все в порядке. Иначе он сказал бы: «Подверните влево на два градуса…» Мелькают под крылом речушки, дороги, села, деревни. Ровно поет мотор, поет от радости сердце… Хорошо лететь, как этого многие не по нимают!

Нечмирев, к инструктору на КП! — крикнул Яша Райтман.

Вася подтянулся и, поддерживая рукой планшет, по бежал на КП.

Расскажите подробно этапы маршрута и расчет полета, — приказал инструктор.

Вася потянул за ремень планшет, но инструктор остановил его жестом руки:

На память!

Есть, на память! Первый этап — от центрального аэродрома до села Гравий, компасный курс — сто двенадцать градусов, высота — шестьсот метров, по метеосводке, угол сноса — минус четыре, скорость — сто семнадцать. Пролетаем ориентиры: шоссейную дорогу от А к Т под углом сорок градусов; влево, на расстоянии четырех километров, два озерца; справа петля реки Ольховки…

Вася говорил быстро, четко, без запинки. И он не только говорил, он видел перед своими глазами и два небольших озерца, засмотревшихся синими глазами в высокое небо, и речку Ольховку, петлей огибающую зеленый луг, и село Гравий, где машут крыльями два ветряка. Он ясно представлял себе, как изменит курс от первого пункта и полетит вдоль трактовой дороги через треугольную рощу к следующему пункту. В радиусе сорока километров слева и справа от его маршрута нет больше ни одного озерца, ни одной треугольной рощицы. И Вася был уверен: хотя и полетит он самостоятельно по маршруту всего лишь первый раз, с курса не собьется. Инструктор может в этом не сомневаться.

Хорошо, — выслушав Васю, сказал инструктор. — Курсант Степной!

Андрей подбежал, бросил руку к шлему:

Слушаю вас!

Вы полетите с Нечмиревым. Запомните: вы — только пассажир. Что бы ни случилось, вы остаетесь пассажиром, Никакого вмешательства. Никаких подсказок Вам все понятно?

Так точно, товарищ инструктор!

Курсант Нечмирев, выполняйте задание!

Есть выполнять задание!

И через две минуты раздалось знакомое;

Внимание!

Есть внимание!

Контакт!

От винта.

Пройдя через центр аэродрома, Вася лег на заданный курс и покачал крыльями. Теперь вперед! Он быстрым взглядом окинул приборную доску и в одну секунду запечатлел показания главных приборов: альтиметра, тахометра, компаса, указателя скорости. В одну секунду, не больше! Два года назад ему потребовалась бы на это целая минута.

Два года назад! Тогда он был желторотым птенцом, а теперь молодые курсанты с завистью и почтением говорят про него: «Это пошел курсант Нечмирев, выпускник третьей эскадрильи!» Да, он выпускник, и это здорово, миллион чертей! Через два-три месяца он будет настоящим пилотом авиаотряда и полетит с настоящим заданием по какому-нибудь сложному маршруту, может быть, отыскивать затерявшуюся в морском просторе льдину с замерзающими рыбаками… Ого, это будет маршрут, а не маршрутик с шоссейной дорогой, которую он сейчас пересек под углом в сорок градусов. Инструктор требовал от Андрея: «Что бы ни случилось, вы остаетесь пассажиром. Никакого вмешательства!» Хороший парень инструктор, но иногда чудит. Вот и сейчас: о каком вмешательстве может быть разговор? Помочь ему, курсанту-выпускнику Нечмиреву, отыскать два синих озерца? Ха! Да вон они лежат внизу, в четырех километрах слева, их найдет даже мальчишка, который сядет в машину первый раз!..

Над селом Гравий Вася поднял руку с часами и обернулся к Андрею: «Понял?»

Андрей кивнул головой: да, он понял. Молодец, Вася. По расчету он должен был прилететь сюда в десять тридцать две. Сейчас ровно десять тридцать две.

Нечмирев сделал круг и лег на курс второго маршрута. Все в порядке. Курс — триста десять, высота — шестьсот метров. Вася видит, как с земли мальчишки машут ему фуражками, прыгая от восторга. «Шкетики милые, миллион чертей, — смеется Вася. — Может быть, через несколько лет и многим из вас улыбнется счастье и вы будете пролетать по этому самому маршруту, приветствуя село Гравий. Астарый летчик Василий Нечмирев в это время будет разыскивать научную экспедицию в злой Антарктиде, вслушиваясь в тревожные, как набат, сигналы: SOS, SOS, SOS… Под ним будут плыть угрюмые айсберги, шторм в десять баллов будет бросать, как спичечную коробку, его воздушный корабль, и бледный бортмеханик с закоченевшими руками будет кричать: «Товарищ командир корабля! Отказал. левый мотор!..» Что ж, летчик Нечмирев не растеряется и спокойно скажет: «Выпустить шасси, идем на посадку вон на ту льдину!» И ни один мускул не дрогнет на его лице, будьте уверены! Не в таких переплетах бывали, начав путь от села Гравий и треугольной рощи…»

Нечмирев взглянул на часы: десять часов сорок девять минут. Над треугольной рощей он должен был пролететь в десять пятьдесят. Где же она? Вася посмотрел влево, вправо. Черт! Ни одного деревца, ни одного кустика… Поля и поля до самого горизонта. Проклятая роща как сквозь землю провалилась… Вася оглянулся назад, к Андрею. Андрей, положив голову на борт, дремал. Или делал вид, что дремлет… «Спросить у него? — подумал Вася. — Не скажет. Он дал слово инструктору не вмешиваться. А уж его слово!.. Да и вообще, разве я, курсант-выпускник Нечмирев, признаюсь, что потерял ориентировку? Черта с два! Нет уж, как-нибудь выйду из положения сам. Главное — спокойствие! Когда смотрел на этих сопливых шкетов, не сбился ли с курса? Нет, триста десять градусов, как часы. От села Гравий влево уходила дорога. Пролетал я ее? Кажется, пролетал… Кажется!.. Миллион чертей! А точно?.. Через две минуты должен был быть второй пункт маршрута — крупное село Ольгинок с большой церковью. Кругом поле, только впереди — маленький хуторок и около него — группа женщин, наверно, что-нибудь пропалывают. А Андрей спит, идиот, и в ус не дует. Мог бы, кажется, как-нибудь незаметно подсказать, чтобы и совесть чиста была, и помощь…»

Вася упорно смотрел на карту и на землю, сличал местность. И все больше и больше убеждался, что потерял ориентировку, «блуданул», как говорят летчики. Выход теперь был один: садиться и спрашивать. Восстанавливать ориентировку «опросом местных жителей». Факт сам по себе позорный, но, может быть, удастся как-нибудь выкрутиться…

Подпрыгнув на кочке, самолет, сбавляя скорость, покатился и стал. Вася ударил по лапке зажигания и выключил мотор. Наступила тишина. Андрей, словно очнувшись от сна, потянулся, отстегнул ремни и вылез из кабины. За ним спустился на землю и Вася. К самолету бежали женщины, которых Нечмирев видел с воздуха.

Что случилось, Вася? — равнодушно спросил Андрей.

Ничего особенного. — Вася сделал вид, что разминается. — Устал чертовски, решил отдохнуть. Минут пяток отдохнем и полетим дальше.

Можно и отдохнуть, — согласился Андрей.

К самолету подошли женщины. Одна из них, молодая, с загоревшим лицом, с лукавыми глазами, спросила:

Издалека летите, товарищи летчики?

Вася хлопнул крышкой портсигара, не спеша закурил, потушил спичку и только после этого ответил:

Осматриваем местность, бабоньки. Изыскательная экспедиция. А вы что делаете?

Сделав вид, что опасается курить близко у самолета, он отошел подальше от Андрея и сел на землю. Несколько женщин остались около Андрея, а трое приблизились к Васе.

Мы на прополке тут, — весело ответила молодая. — А что же вы изыскиваете, если не секрет?

Да уж какой тут секрет, — улыбнулся Вася. — Скоро все равно сами увидите. Будут здесь прокладывать большую шоссейную дорогу. Хватит вам на волах по кочкам ездить.

О, это дуже гарно, — сказала пожилая женщина. — И прямо через наш хутор?

Да вот смотрим местность. Через село Гравий шоссейку тянуть решили, а вот как дальше…