Солнечного Древа, и упомянутая глава посвящена Девственной Земле, которая в алхимическом символизме соотносится с представлениями о Райской Земле, а следовательно, с Полярным Островом и Центром Мира. О рыбке же сказано следующее.

«…То, что мы берем, дабы на его основании подготовить Философическое Делание, есть не что иное как рыбка эхенида, крови и колючих костей лишенная, и она заключена в глубине центральной части Великого Мирового Моря. Эта рыбка весьма мала, одинока и уникальна по своему облику, Море же велико и обширно, потому поймать ее невозможно тем, кто не знает, в какой части мира она пребывает. Твердо верь мне: тот, кто, как говорит Теофраст, не опытен в этом Искусстве, посредством которого он бы с тверди совлек Луну и с неба на землю привел, и превратил в воду, и потом преобразил в землю, — никогда не обретет материю Камня Мудрых; ведь первое сделать не труднее, чем обрести другое. Однако же, когда мы доверительно говорим нечто на ухо верному другу, мы тогда научаемся этому сокровенному секрету Мудрых, — каким образом можно естественно, быстро и легко поймать рыбку, называемую ремора, которая может задерживать горделивые корабли Великого Моря Океана (каковой есть дух мира); те, кто не являются сынами Искусства, совершенно несведущи и не знают драгоценных сокровищ, по природе таящихся в драгоценной и небесной Воде Жизни нашего Моря.

Но чтобы я передал тебе ясный свет нашей единственной материи, или нашей Девственной Земли, и высшее Искусство сынов Премудрости (filiorum Sapientiae), и, конечно, чтобы я научил тебя, каким образом ты смог бы его обрести, необходимо прежде всего, дабы я дал тебе наставление о Магните Мудрых, который имеет силу (potestatem) из центра и глубины нашего Моря привлекать (attrahendi) рыбку, именуемую эхенида или ремора. Каковая /рыбка/, если она поймана сообразно природе, естественным путем превращается сначала в воду, а затем — в землю. Должным образом приготовленная, в соответствии с искусным секретом Мудрых, /эта земля/ обладает силой растворять все твердые тела (omnia fixa corpora dissolvendi) и делать их летучими (volatilia), и очищать все отравленные тела»^{220}.

Этот отрывок существенно дополняет полярно-символический ряд «Энигмы». Рыбка-эхенеида пребывает в глубочайшей впадине, так сказать, подводного Полюса, Противо-Центра Мира, анти-омфала, связанного с Нептуном в силу своей подводности. Причем эта рыбка служит для Растворения, Dissolutio: сравните с функцией Хранителя Южного Полюса в мифе пуэбло. Это обстоятельство можно рассматривать как еще одно указание на причастность исследуемого алхимического сюжета архаичному биполярному мифу.

В свете этого исходного мифа все более поздние образы и символы, входящие в его ассоциативно- семантическую матрицу (во всех ее конкретных и уже как бы автономных модификациях), приобретают системный и неслучайный характер. Например, становится более понятным загадочный образ Короля-Рыбака — уже не из алхимических текстов, а из Граалианы. По его именованию его можно связать с алхимическим взысканием рыбки-эхенеиды. Далее, его имя в некоторых текстах (у Робера де Борона, конец XII — начало XIII вв.) — Брон (Bron, в «Didot Perceval», прозаическая версия; Brons, в «Le Roman du Graal»). Это имя выводят из валлийского теонима Bran, Bendigedfran ap Llyr: Ворон, Благословенный Ворон сын Моря^{221}. Отсюда цепь ассоциаций ведет и к палеоазиатскому (отчасти и палеоиндейскому, то есть скорее всего гиперборейскому по своему генезису) мифологическому циклу божественного Ворона; и к плаванию Брендана в обетованные земли кельтской ойкумены — мотив морского паломничества, столь важный в «Энигме»; и к образу Нептуна как морского божества. Кельтская (друидическая? «артуровская»?) параллель алхимической притче выстраивается довольно убедительно.

И вот что существенно: образ Короля-Рыбака оказывается символически связан сразу с обоими Полюсами. В качестве Рыбака, притягивающего рыбку из антиподальной глубины подводного Полюса, из Центра Моря, он уподобляется Магниту Мудрых — денотату Северного Полюса (у Иринея Филалета в трактате «Introitus Apertus…») с его кормчими околополярными звездами, по которым направляют свой путь мореплаватели-паломники-адепты. Король-Рыбак совмещает в себе функции обоих Хранителей Полюсов — Сатурна и Нептуна, Пёкангхойя и Палёнгаухойя; он и обеспечивает устойчивость фиксированного мира, и добывает средство для растворения чрезмерно отвердевших, требующих преображения структур, чтобы сделать их восприимчивыми к Божественному Гласу.

Более ясной становится и сакрально-географическая локализация Острова, обретенного паломником- адептом. Ведь, на первый взгляд, в «Философической Энигме» налицо формальное противоречие: паломник плывет от Арктического Полюса, а значит, удаляется от Полярного Острова, Изначального Рая. И, тем не менее, обретает его, — но не у Антарктического Полюса, как можно было бы предположить, следуя профанной логике, а в каком-то неопределенном месте. Но в алхимическом дискурсе этот Остров — Девственная Земля Великого Делания, и она, в совокупности различных стадий этого Делания, причастна обоим Полюсам. Сгущение, фиксация, Fixatio, Магнит Мудрых — семантический ряд Северного Полюса, тогда как растворение, Dissolutio, рыбка-эхенеида, влекомая Магнитом Мудрых, указывают на Южный Полюс. Так что Девственная Земля, взыскуемая паломником- адептом, эта Арктогея Духа, не находится ни в земной Арктике, ни в Антарктике, ни между ними: она мистически принадлежит обеим ипостасям Мировой Оси.

Требует внимательного осмысления и вытекающая из семантики «Энигмы» полярная оппозиция Сатурна и Нептуна. Если они в «Энигме» маркируют образы божественных Хранителей Полюсов, то, очевидно, Сатурна следует соотнести с Северным Полюсом. В астрологической географии Античности Сатурн/Крон покровительствует именно северным регионам. Тогда Нептуну достается Южный Полюс. На первый взгляд, зримых оснований для этого нет. Нептун/Посейдон — владыка Атлантиды, то есть Крайнего Запада античной сакрально-географической ойкумены.

Однако вдумаемся: Атлантида — земля потонувшая, и Нептун царствует в Подводном Мире, тем самым оказываясь в бинарной оппозиции к царю суши Сатурну. А если вспомнить обозначенный выше убедительный алхимический коррелят индейскому мифу о Хранителях Полюсов: Северный Полюс соответствует отвердению, Fixatio, а Южный — растворению, Dissolutio, — то надо признать, что «Энигма» вполне согласуется с этой парадигмой. Сатурн повелевает твердыми, фиксированными северными скалами, а Нептун ответствен за ту область пространства, где произошло растворение, преобразование земли в воду — Dissolutio.

Впрочем, надо признать, что все эти неоспоримые коннотации все-таки не дают достаточного материала для убедительной реконструкции гипотетического изначального мифа о Хранителях Полюсов. Для этого необходимы дальнейшие исследования. Возможно, следует внимательнее проанализировать полярные мотивы в алхимических первоисточниках, которые в данном контексте недостаточно изучены.

По-видимому, в этих исследованиях нельзя ограничиваться только европейскими текстами. Вот лишь один штрих, нуждающийся в дальнейшей проработке: даосская парадигма обретения духовного бессмертия, которая выглядит как весьма точный смысловой аналог биполярному мифу «Энигмы». Знаменитый даос XII– XIII вв. Чан-Чунь, предпринявший путешествие в ставку Чингисхана, в одном из своих творений (его текст сохранился в «Си ю цзи», «Описании путешествия на Запад» Ли Чжичана) так писал о преодолении греховного начала плотского тела: «В таком случае, посредством служения Северной Медведице, можно постепенно подняться в Южные Палаты, в Чертог самосожжения». Исследователи этого текста поясняют, что самосожжение здесь означает духовно-алхимическое переплавление, подобное плавке металлов, а Южные Палаты — это Южная Полярная Звезда, «где пребывает дух долголетия и бессмертия, противоположная Северной Медведице»^{222}.

Достижение мистического Юга через служение северному Центру Мира может, разумеется, быть сопоставлено с духовным паломничеством от Полюса Арктического к Полюсу Антарктическому. Впрочем, вряд ли нужно выстраивать жесткую цепочку гипотетических заимствований от даосского Китая до Западной Европы через, допустим, посредство арабской алхимии. Хотя определенная линия преемственности тут все же просматривается, что подтверждается разысканиями в области возможной атрибуции «Энигмы».

Дело в том, что трактат «Aurelia Occulta», в начале которого помещена «Энигма», представляет собой диалог мудрого учителя, названного именем Сениор, и его ученика, по имени Адольф из Хассии (Hassia). Первые строки трактата — это обращение Адольфа к Сениору: «Приветствую тебя, достопочтенный Старец;