Производительница невесело рассмеялась:
— Что ты имеешь в виду? Что следует бояться не только центофеннни, но и кундалианских рабов?
— Я имею в виду только то, что нам пора как следует обдумать, что мы сделали с Кундалой.
— Такую роскошь мы не можем себе позволить, даже если бы очень хотелось. — Гуль Алуф так и льнула к Сахору. — Понимаю, ты не захочешь открыто мне помогать. А может, хотя бы пойдешь со мной в лабораторию Нита Батокссса? Если кто и сумеет найти там что-нибудь, так это ты.
Бесполезно, Гуль Алуф не исправить.
— Уверена, что хочешь, чтобы я получил доступ к таким секретным данным?
— Я же тебя знаю, — улыбнулась Производительница, обнажив острые зубы. — Тебе не меньше моего хочется выяснить, чем занимался Нит Батокссс.
Гуль Алуф не ошибалась. Если была хоть какая-то возможность узнать, действительно ли Нит Батокссс пытался скрестить две расы, Сахор не мог ее упустить. Кроме того, ему казалось, чем больше времени он проводит с Производительницей, тем больше вероятности изменить ее точку зрения.
— Я так скучала по тебе, Сахор. — Гуль Алуф смотрела прямо в его глаза. — Никогда не верила, что ты можешь меня бросить. — Она была уверена, что Сахор снова поддался ее чарам. Положив голову на его плечо, Производительница с наслаждением вдыхала мужской запах.
Сахор не удержался, чтобы не взглянуть на биокамеру, за которой пряталась Риана. Он чувствовал, как она наблюдает за ним сквозь завесу заклинания Осору.
Однако беглым взглядом пришлось и ограничиться, потому что Гуль Алуф расправила крылья, замерцавшие красным светом, который пульсировал в состоящих из биочипов мембранах. Вот крылья сомкнулись, заключив Сахора в объятия, словно в кокон.
— Как ты посмел! — в ярости кричала Лейти. — Как ты посмел говорить с отцом за моей спиной!
— Ты меня беспокоишь.
— Тогда поговори со мной.
Сорннн прикрыл дверь. Их голоса эхом отражались о порфировые стены. Дворец Правосудия был огромным, холодным, внушительным, совсем не похожим на другие кундалианские храмы. Трудно было даже представить, что происходило в здании до того, как его захватили в’орнны. Скорее всего это был единственный из храмов, который пришельцам не пришлось перестраивать по собственному вкусу. Огромные залы и гулкие коридоры как нельзя лучше соответствовали их архитектурным пристрастиям.
— Мне казалось, ты совершаешь ошибку, а твой приход лишний раз подтверждает мою правоту.
В этой маленькой комнатке, примыкавшей к шумному залу заседаний, потолки были слишком высокими. Массивные деревянные балки, украшенные бронзой, выглядели помпезно. В общем, идеальная комната для ссор.
— Не желаю ждать конца судебного заседания!
Сорннн молчал.
— Может, ты считаешь, что я не вовремя…
— Ты все прекрасно понимаешь и без меня.
— Как бы то ни было, — храбро продолжала Лейти, — я решила прийти.
— В заседании суда не может быть больших перерывов.
— Прекрасно, давай перейдем к сути дела.
Сорннн сложил руки на груди.
— Как пожелаешь. Меня беспокоит то, что сейчас ты не в состоянии трезво оценивать собственные поступки.
— Поправь, если я ошибаюсь, но ведь это ты обратился ко мне за помощью.
— Наверное, это было ошибкой.
Лейти покачала головой, будто слова оказались холодными дождевыми каплями.
— В довершение всего ты считаешь, что я могу предать своего отца или тебя.
— Ты сказала «своего отца» или мне послышалось?
— Или ты в Н’Луууру со своей снисходительностью!
— Прекрати вести себя как взбалмошная девчонка, и я с удовольствием…
Лейти дала ему пощечину, и Сорннн пошатнулся — несмотря на невысокий рост, у женщины была тяжелая рука.
С трудом удерживая равновесие, прим-агент опустился на стул и прикрыл стремительно распухающую щеку. Нижняя челюсть онемела, и Сорннну стало трудно разговаривать.
— Чудесно… — прошепелявил он.
В этот самый момент дверь распахнулась.
— Прим-агент?
Сорннн увидел овальную, словно яйцо, голову Раана Таллуса. Быстрые умные глаза жадно впитывали происходящее, бегая от Лейти к прим-агенту. Таллус явно получал удовольствие от зрелища.
— Извините, если я не вовремя. — Раан Таллус вовсе не собирался уходить. Напротив, он закрыл за собой дверь и наблюдал за Сорннном и Лейти с нарастающим интересом. Во Дворце Правосудия не каждый день увидишь такое! — Если вы ссоритесь, я с удовольствием помогу вам найти компромисс.
Лейти негромко фыркнула, беспардонность Раана Таллуса действовала ей на нервы.
Сорннн поднялся.
— Небольшое расхождение во мнениях, главный прокурор. — Прим-агент понял, что бесполезно отрицать очевидное. — Мы с Лейти сами разберемся.
Раан Таллус пожал плечами. Высокий и сильный, как кхагггун, он был одет в рубашку без единой складочки и жилет. Брюки из переливающейся ткани сидели словно вторая кожа. Однако Сорннн прекрасно знал, насколько обманчива внешность главного прокурора. За показным щегольством скрывались холодный расчетливый ум и великолепная память.
— Как скажете, прим-агент. Если что, буду рад помочь. — Улыбка главного прокурора, холодная и неприятная, больше всего напоминала удар кинжала. — Надеюсь, вы не сочтете меня бестактным, если я напомню вам одну древнюю поговорку — «Не спи там, где судишь».
Сорннн опасался, что Лейти вспылит, однако она угрюмо молчала. Он с удивлением заметил, что оружейница изо всех сил старается не смотреть в глаза главному прокурору.
— Боюсь, вы неверно все поняли, — поспешно проговорил Сорннн. — Мы с Лейти не любовники.
— Неужели? — развел руками Раан Таллус. — А почему бы и нет?
— Потому что это не так.
Повисла тишина, но ее тут же прервало едкое замечание главного прокурора:
— Как скажете.
— Я скоро вернусь в зал, — Сорннн показал на дверь, — а пока позвольте…
— Всегда к вашим услугам, прим-агент.
Главный прокурор отвесил довольно неловкий поклон и, повернувшись на каблуках, вышел.
Снова повисла тишина. Блестящее остроумие и красноречие Раана Таллуса напомнили Сорннну об одном происшествии, которое случилось за шесть месяцев до смерти его отца. Таллус, пытавшийся любой ценой расширить империю Ашеров, захотел стать партнером в торговле пряностями. Такое положение вещей не устраивало ни Хадиннна СаТррэна, ни самого Сорннна. «Лучше как следует следи за делами Ашеров, — посоветовал Хадиннн помощнику. — Наверное, непросто управлять такой империей».
Лейти больше не могла молчать.
— Полагаю, ты жалеешь, что обратился за помощью ко мне.
— Обсудим это как-нибудь в другой раз. Сейчас меня ждут дела.
— Ты не можешь отпустить меня просто так!
— Я тебе сразу сказал, ты выбрала не лучшее время для…
— Ненавижу тебя! — закричала она. — Ты такой же, как все мужчины, — используешь меня, а потом выбрасываешь за ненадобностью!
