— Ешь. — Лужон подтолкнул тарелку с желе из осьминога.

— Спасибо, не хочется, — покачал головой Курган.

— Ты должен есть, чтобы восстановить силы и окрепнуть.

Понимая, что сараккон откровенно над ним смеется, Курган придирчиво оглядел отвратительное желе. Неужели там действительно что-то шевелится? Тайком взглянув на Лужона, регент понял — это не похоже на те испытания, которые любил устраивать ему Курион. Курган осознал, что желе не имеет никакой питательной ценности, зато если он откажется, то проявит слабость, которую сараккон сможет использовать.

Без дальнейших размышлений правитель по саракконской традиции опустил два пальца правой руки в тарелку с желе. Под критическим взглядом Лужона он съел не только один кусок, а и все остальное желе, стараясь не глотать слишком быстро.

Курган доел, и Лужон забрал тарелку.

— Хоть тебя и назначили регентом Кундалы, — проговорил сараккон, — ты по-прежнему дитя и должен всему учиться. — Лужон выбросил остатки желе в бронзовую урну, что стояла в некотором отдалении. — Желе приготовили несколько недель назад, в нем уже появились личинки.

Через секунду сараккон держал за плечи Кургана, которого рвало в бронзовую урну.

— Один из самых важных уроков, который ты должен усвоить, — смирение. — Лужон брезгливо вытер руки салфеткой. — Мы никогда не хотели учить. Если честно, молодежь нас совсем не интересовала. — Сараккон накрыл острые колени ладонями. Пальцы беспокойно шевелились. — А вот ты нас заинтересовал. Ты не похож на Стогггулов и в’орннов вообще. Кажется, мы можем многое узнать друг у друга.

Лужон наполнил бокал голубой жидкостью, а Курган схватил графин и выпил остатки напитка, чтобы избавиться от вкуса желчи. В какой-то момент его ослепил безудержный гнев. Он едва сдержался, чтобы не придушить Лужона. От убийства и скорее всего смерти регента спас не страх и не осторожность, которых он был генетически лишен. Сработало, как ни странно, чувство эгоизма. Лужон обладал властью, хотя в каких пределах — это еще предстояло определить. А Кургана всегда притягивали сила и власть. Нельзя убивать тех, кто может сделать тебя сильнее. Поэтому молодой регент с отвращением выплюнул последний кусок желе. Однако Старый В’орнн учил не забывать оскорбления, пока за них не заплачено кровью. С тех пор всякий раз, глядя на Лужона, Курган обдумывал план мести.

Тем временем сараккон молча разглядывал руки.

— Кстати, как здорово, что ты недавно был в За Хара-ате!

Курган навострил уши.

— Мы узнали, что из За Хара-ата исчез очень ценный артефакт. Можно сказать, его украли. Он черного цвета, похож на яйцо, небольшой, хотя довольно тяжелый. Он называется яд-камень. — Глаза сараккона вспыхнули. — Ты что-нибудь о нем слышал?

— Нет, — покачал головой Курган, не собиравшийся признаваться в том, что яд-камень у него, — не слышал.

— Жаль, это древняя саракконская реликвия, хотя особой ценности не представляет.

Курган закусил губу, чтобы не рассмеяться прямо в лицо Лужону.

— А почему саракконскую реликвию закопали в За Хара-ате?

— Я и не говорил, что ее закопали, — совершенно спокойно ответил Лужон.

Курган насторожился.

— Весь город в руинах, Лужон.

— Конечно-конечно, — хищно улыбнулся сараккон. — На самом деле яд-камень не наша реликвия, а соромиантов.

— Соромиантов?

— Это группа мятежных жрецов. Они ненавидят рамахан и боятся их. Знаешь, ты, пожалуй, мог бы с их помощью истребить последних почитательниц Миины. Соромианты будут рады помочь.

Кургана не волновало, что на спокойном море недавно образовавшегося союза с саракконами появилась черная рябь. Его совершенно не заботило то, что Лужон пытается подчинить его себе. Старый В’орнн говорил, что ложь похожа на блоху. Если поймаешь одну, значит, где-то прячется целая стая.

— Если хочешь, могу порасспросить про яд-камень, — как ни в чем не бывало проговорил Курган. — Мы как раз собираемся составлять карту За Хара-ата, чтобы потом перестроить город.

На лице Лужона застыла ледяная улыбка. Глаза так и сверлили регента.

— Ты действительно считаешь это разумным?

Черная рябь стала похожа на шторм, и Кургану показалось, что из союзника Лужон превращается во врага.

— За Хара-ат скрывает огромную силу.

— Город лежал в руинах несколько тысячелетий…

— Кто знает, что может скрываться под руинами?

— А ты знаешь?

— Ты же сам сказал, это было давно и этого никто не может помнить.

Лужон все прекрасно знал, ради этого он и вступил в союз с соромиантами.

— Мы тоже так считаем, — бодро сказал Курган. — Мы будем строить новый город и одновременно исследовать старый. Хватит жить в кундалианской столице, пора соорудить собственную! Она станет памятником новой Кундалы под в’орнновским правлением. — Курган с трудом сдерживался, чтобы не броситься на самодовольного Лужона, понимая, что союзник вот-вот превратится во врага. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Саракконы — моряки, а коррушские степи далеко от любой воды.

— За Хара-ат когда-то был центром всей Кундалы.

Ответ не по существу, и оба собеседника это понимали.

Где-то внизу море Крови разбивалось о базальтовые скалы в ароматную пену. Вдалеке, расправив широкие крылья, парил гэрорел.

— Конечно же, я сделаю для тебя все, что могу, Лужон. Буду спрашивать о яд-камне всех инженеров, занятых на раскопках.

— Заранее благодарю, регент. Возможно, какой-нибудь архитектор сохранит камень в качестве сувенира. — Лужон встал. Беседа была окончена.