канавой. Повсюду была кровь, но уже всосавшаяся в землю. Не так, как в ризнице...

- Человека звали Декордиа. Аль Декордиа, - ответил Блокер, выворачивая дорогой бумажник из кожи аллигатора. - Вот все его барахло: водительское удостоверение, кредитные карточки. Страховка на случай болезни... Это ему больше ни к чему.

Сив смотрел на обрубок шеи. Такие же зазубрины, что и на шее Доминика. Как будто голову его брата и этого человека отхватило медвежьим капканом. Но такое, разумеется, невозможно.

- Этот парень из местных, - продолжал Блокер. - Вот, взгляните. - Он протянул Диане визитную карточку. На оборотной стороне что-то написано, очевидно, самим Декордиа. - Живет на конце Растеряева Проезда - есть тут такой фешенебельный квартал, где дома стоят по нескольку миллионов. У нас еще не было возможности поставить в известность семью, и поэтому никто еще не сделал официального опознания. - Диана что-то быстро строчила в записной книжке. - В бумажнике куча денег - больше пяти тысяч - так что версию убийства с целью ограбления можно сразу отбросить.

Сив внимательно осмотрел пальцы. Ни один из них не сломан, и никаких следов пудры или чего-нибудь в этом духе.

- Никто не прикасался к телу? - спросил он.

- Группа экспертов еще и не прибыла, - вздохнул Блокер. Похоже, сегодня ему вообще не придется поесть. - Под ложечкой прямо-таки подсасывает, добавил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Если вы не возражаете, - сказал Сив, выбираясь из канавы, - я бы хотел получить копию заключения коронера и по этому делу тоже.

- Пожалуйста, - устало ответил Блокер. - Почему бы и нет? Всего навсего бумажка, которую надо переслать. У меня времени навалом, не так ли? Разве я не похож на человека, у которого времени навалом?

- Спасибо, детектив, - поблагодарил Сив, подталкивая Диану по направлению к их машине. - Спасибо за все.

Потом он молчал, пока они не выбрались на шоссе, ведущее к дому.

- Тот человек, что убил этого парня, Декордиа, убил и Доминика. Тот же почерк, те же характерные отметины на месте среза. - Он закрыл глаза. От бесконечного потока встречных машин с зажженными фарами начинала болеть голова. - Интересно, каким дьявольским инструментом обезглавили их обоих? Потом, после паузы, вздохнул. - Мы обедали с тобой или только мечтали об обеде?

- Мечтали, босс.

- Тогда остановись в первом подходящем месте. Придорожная забегаловка, у которой они остановились, снаружи была облицована имитацией гранитных булыжников, а изнутри - имитацией мраморных плит. Гамбургер, картошка, пожаренная ломтиками, кофе и пирожок с сыром, похоже, тоже были имитацией, потому что на пути к желудку явно пытались прожечь пищевод. Пообещал себе перейти на более здоровый рацион, хотя и отлично понимая, что не выполнит этого обещания.

Вернувшись в машину, он бросил в рот таблетку фестала и повернулся к Диане.

- Я хочу, чтобы ты наступила этому Блокеру на хвост и постоянно теребила его, пока он не пришлет обещанные документы. Чую я, что заключение коронера даст подтверждение тому, о чем я могу пока только догадываться.

- Ты думаешь, что этот Аль Декордиа связан каким-то образом с твоим братом?

- Возможно. Они убиты одним и тем же человеком, в том же самом городе, хотя и не в одно и то же время, - ответил Сив. - Но, с другой стороны, возможно, мы имеем дело с маньяком-убийцей. Я думаю, именно это перепугало Блокера до колик в заднице. И есть чего испугаться. Однако, учитывая тот факт, что этот парень, Декордиа, пролежал в канаве несколько дней, как минимум, ума не приложу, каким образом он может быть связан с Домиником.

Слово 'связан' зацепило сигнальный колокольчик в его памяти и он, включив свет в салоне машины, вынул из кармана смятый клочок бумаги.

- Это я увел с места преступления, - объяснил он Диане, разворачивая его. - Нашел в правом кармане Дома. И, поскольку он лежал на правом боку, бумажки не было видно никому.

- Только не тебе, - заметила она, начиная обгонять огромный грузовик. Помнится, ты нас всегда учил, что нельзя ничего трогать на месте преступления, пока там не побывала группа экспертов.

- Это было до того, как я познакомился с детективом Блокером.

Сказано это было в шутку, но никто из них не засмеялся. Диана была абсолютно предана Сиву. За те годы, что они работали вместе, она не раз лезла под пули, чтобы прикрыть его. Она и в будущем сделает это без колебаний. И именно благодаря этой преданности - потому что она любила его и доверяла ему абсолютно - она задумалась про себя, что это такое нашло на босса. Будто смерть его брата в какой-то степени изменила его, сделала жестче. Он хотел нет, это слово не достаточно точно передает чувство, которое он испытывал, решила она - он страстно желал отыскать убийцу брата.

Ныряя в Коннектикутский тоннель в этот ночной час, Диана думала, а не перейдет ли это желание в одержимость. Сив всегда жил для людей. Общественное для него всегда было выше личного. Теперь, ей казалось, это могло измениться. Не то, чтобы она не понимала и не сочувствовала ему... Но что если чувства возьмут в нем верх и он отставит прочь принципы, которым прежде следовал беспрекословно? Она уже слышала, как он сказал неправду собрату-полицейскому. Видела, как он утащил с места преступления улику - причем с места вне его юрисдикции. Причем до того, как ответственный за это дело офицер полиции смог увидеть ее. Диане и в голову не приходило, что ее босс способен на такие нарушения установленной процедуры расследования преступления.

А Сив тем временем сидел, уставившись в смятый клочок бумаги. На нем было несколько слов, написанных незнакомым, но характерным почерком - буквы наклонены назад - и, ниже них, одно слово, написанное неразборчивым, легко узнаваемым почерком его брата Дома. Вот что прочел Сив:

Сутан Сирик

бульвар Виктора Гюго, д. 67

Ницца, Франция

Спасен?

Крис и Аликс, стесненные присутствием на кухне мальчика-подростка, сидели на площадке пожарной лестницы, пробравшись на нее через широко открытое окно спальни. Грохот рока преследовал их и здесь, прорываясь через всю квартиру, заполняя пространство между ними.

- Долгое время, - говорила Аликс, - я думала о себе только как о матери Дэна. Для женщин часто трудно отделить свое существование от жизни их детей. А порой ребенок занимает такое место в твоей жизни, что больше на ней ничего и не умещается.

Дождь все еще шел и, хотя они и были защищены от него козырьком навеса, кое-где капли блестели в ее волосах, как бриллианты в тиаре.

- Но со временем я начала понимать, что удовольствие от общения с ним, хотя и весьма значительное, не может наполнить мою жизнь. Если я потеряю себя в нем, то это будет плохо для нас обоих.

- И тогда ты поступила на службу в прокуратуру округа, - закончила за нее Крис.

Она улыбнулась.

- Все было не так просто. Для начала надо было отъединить себя от него. А потом надо было сдать экзамены на адвокатуру. - Ее улыбка потускнела. - А потом и мое замужество начало разваливаться прямо на глазах, причем весьма болезненным образом.

- Извини, что напомнил о неприятном. Опять та же улыбка, скупая, но преображающая все лицо. - Никогда не знаю, говорить ли в этом случае 'Не извиняйся' или 'Спасибо'. Я полагаю, что надо говорить и то, и другое. Сейчас это дело прошлое.

Она наклонила голову, услышав знакомую мелодию, долетевшую с кухни. Вполголоса стала подпевать и, казалось, все напряжение, сковывающее ее до этого, покинуло ее. Она перестала петь, но глаза так и остались ясными, сверкающими.

- Ну а ты? - спросила она. - Ты больше похож на атлета, чем на юриста.

Он засмеялся точности ее наблюдения. К его собственному удивлению, эта оценка даже польстила ему.

- Я и был атлетом, - признался он. - Велогонщиком.

- Да ну! Неужто не шутишь? - Недоверчиво подняла она брови. - Я обожаю велоспорт. Мы с Дэнни часто катаемся вместе.