- Забудь об этом, - сказала Аликс. - Поезд уже ушел.

- Как это забыть? Никогда не поздно пригвоздить убийцу к позорному столбу.

Аликс рассмеялась.

- Господи, ты говоришь напыщенно, как обманутый любовник. Обиделся, что он солгал тебе? Так он лгал всему миру. Почему он должен делать для тебя исключения?

- Я - его адвокат.

- Судя по твоей репутации, мне кажется, что у него была особая причина скрывать от тебя правду. Крис удивленно посмотрел на нее.

- Ну, может быть, в других отношениях Брэм и подонок, но надо отдать ему должное, - что он - хороший друг, - сказала она. - Он о тебе очень высокого мнения. Постоянно говорит о тебе.

- Мне казалось, что он слишком занят другим, чтобы думать обо мне, сказал Крис.

- Ты хочешь сказать, своими клиентками? - спросила Аликс. - Я об этом знаю. Давно обнаружила, что я - звено в длинной и нескончаемой цепочке.

- И что же ты сделала, обнаружив?

Она улыбнулась. - Никогда не любила толпы. Но, по-моему настоянию, мы с ним остались друзьями. Для Брэма это главный приоритет.

- А какой другой приоритет?

Она засмеялась.

- Если бы Дэнни не было рядом, я бы показала. - И, обхватив его руками за шею, прильнула к нему. Ее губы смягчились и раскрылись. Он почувствовал прикосновение ее языка, почувствовал ее нежное, горячее тело.

И вдруг, как феникс, возрождающийся из пепла, - воспоминание о том, как Терри приезжал в отпуск в своей армейской форме, - герой, увешанный медалями, от которого многие в городе отворачивались, осуждая действия американцев во Вьетнаме. Нечего было Америке соваться туда, говорили они. Но отец гордился Терри. Он, помнящий Суэц, Индию и другие горячие точки на планете, подточившие мощь Британской империи, одобрял американское присутствие в Юго-Восточной Азии! Со слезами на глазах подливал Терри в стакан, обнимал его так, как никогда не обнимал Криса, и целовал в обе щеки.

А Крис, только что вернувшийся из своего добровольного изгнания во Францию, прихрамывающий на покалеченную ногу, чьи мечты въехать в Париж в желтой майке лидера разлетелись в прах на мокрой от дождя беговой дорожке, чужой в собственной семье Крис беспомощно смотрел на растрогавшегося родителя и героя-брата.

Тур де Франс остался для него незабываемым впечатлением. Что еще он привез с собой из добровольного изгнания? В промежутках между тренировками он стучал на разбитой портативной машинке, пытаясь писать роман: он всегда мечтал стать писателем. И вот он вернулся домой, с искалеченной ногой и совершенно безнадежной рукописью...

Все, что случилось с ним в то лето, когда он участвовал в Тур де Франс, было связано с такими болезненными воспоминаниями, что он долгое время старался забыть, желал забыть и, в конце концов, сумел забыть.

Ты не герой, сказала ему Аликс. Боже мой, она и половины не знает всего этого!

Сутан не знала, что делать, и поэтому решила вернуться к Муну. Кузен давал ей чувство защищенности, как в свое время Терри. Но к Терри у нее была и физическая любовь, и это не могло не окрашивать ее общее суждение о том, что он ей давал.

Мун жил в построенной еще в тринадцатом веке вилле в маленьком городке под названием Вене. Она была в запущенном состоянии, когда они набрели на нее впервые много лет назад. А когда-то это была шикарная резиденция могущественного Епископа Венского.

Ей показалось тогда безумием покупать эту груду камней, кое-где слепленную цементом. Но он увидел в этом нечто иное. - Я повидал так много разрушений, говорил он ей, давая инструкции целой армии рабочих, нанятых им для восстановления виллы, - что для меня великое счастье возвратить чему-то прежнюю красоту.

Не торопясь, любовно отстроил Мун стены Романского стиля. В Тарасконе, расположенном неподалеку к западу, он присмотрел деревянные ворота с резьбой, изображающей Успение Богородицы, и транспортировал их в Вене. Заменил обычную черепицу на покатой крыше глазированной, генуэзской, проследив, чтобы каждую черепичку тщательно очистили.

С севера виллу защищала от мистраля кипарисовая аллея, а с южной стороны подымали вверх свои скрюченные, будто артритом, сучья раскидистые платаны, в тени которых было так приятно посидеть летом. А ниже по усаженному валунами склону, на котором стояла вилла, стена густого кустарника и древних деревьев надежно отгораживали ее от всего мира.

Большинство людей находили Муна и Сутан очень похожими внешне. Кузен был немного выше ростом, пошире в плечах, но осанка - совсем как у Сутан. Лицо Муна отличалось разве только тем, что было обветренным, как у настоящего провансальского фермера, которым он, в сущности, и стал.

- Ты плохо выглядишь, - сказал Мун. Они сидели во внутреннем дворике виллы, построенной П-образно. Миндальные деревья были в розовом цвету, воздух пропитан запахом дикого тимьяна и майорана. Плющ обвился вокруг каменного фонтана в виде двух дельфинов, изо рта которых лилась вода на лазурный кафель.

Время от времени пробивалось солнце сквозь синевато-серые тучи и освещало вершины деревьев, росших выше виллы по склонам гор.

- Я хочу знать, - сказала Сутан, - в каких делах был замешен Терри.

На покрытом мозаикой столике перед ними стояли вазы с земляникой из Карпентрас, маслинами из Ниона и засахаренным миндалем из Аикса.

Мун улыбнулся, и его улыбка напомнила ей об изваяниях Будды в Юго-Восточной Азии.

- Зачем ты обращаешься ко мне с подобными вопросами? - сказал он, беспомощно разведя руками.

- Ты хочешь сказать, что ты не знаешь на них ответа? Терри часто приходил к тебе за советами. А, может, еще и за помощью?

- За помощью он ко мне никогда не приходил, - ответил Мун. - Довольно странно мне напоминать тебе, что Терри был очень независимым человеком. Он терпеть не мог одалживаться у кого бы то ни было.

- Ты всегда славился умением давать уклончивые ответы, - заметила она. Но я - член семьи. Меня такие ответы удовлетворить не могут.

- Терри нет в живых, - сказал Мун. - Духам тоже требуется отдых. - По этим словам Сутан поняла, что ее двоюродный брат не хочет обсуждать ее покойного возлюбленного.

- Я должна знать, Мун. Мне необходимо знать.

- Он умер в церкви, - сказал Мун. - И я вот думаю, не сделало ли это его смерть ужасной для него вдвойне.

Сутан закрыла глаза, и ей показалось, что все ее душа содрогнулась. Пусть Терри убили, но любовь моя к нему осталась. Что еще осталось? Еще многое, не так ли?

Мун смотрел на нее все с тем же выражением Будды на лице.

- Просвети и ты меня, в таком случае, - попросил он.

Сутан глубоко вздохнула и сообщила ему, что она обнаружила, вернувшись домой, что кто-то обыскивал ее квартиру. И еще кто-то наблюдал за ней, притаившись в подъезде дома напротив.

Рассказывая об этом, она заметила, что лицо ее кузена внезапно изменилось. Оно уже не было, как прежде, полусонным, отрешенным от жизни. Он выпрямился в кресле и даже вперед подался, весь внимание.

- Ты уверена в том, что ничего, кроме того предмета из нижнего белья, не пропало? - спросил он, когда Сутан закончила. - Абсолютно уверена?

- Абсолютно. И еще, зачем тогда продолжать за мной наблюдение? Если он нашел то, что искал, то должен был бы отстать.

Напряжение Муна заметно спало, и Сутан, заметив это, спросила:

- Значит, ты знаешь, что он искал?

- Не знаю, - ответил Мун, но она не очень-то поверила ему. Что он скрывает от нее? Она пришла сюда,