прижималась к Тому. Она уже не контролировала себя, окунувшись в чудесный мир наслаждений.
Том, прильнув к ней всем телом, постепенно начал проникать в нее все глубже и глубже, вызывая у Николь животную страсть. И вот она уже двигается вместе с ним, получая нестерпимое удовольствие от самого движения, вызванного их обоюдным желанием.
Слившись с Томом воедино, Николь ощутила истинный восторг.
И настал тот сладостный миг, когда Николь почувствовала, как поток его огромной энергии ворвался в нее. Через несколько секунд Том, обессилев, опустился на ее трепещущее тело.
Николь, лежа под ним, ласково гладила его по волосам, стараясь успокоиться сама и прислушиваясь к его дыханию. Через секунду Том лежал уже рядом, обнимая ее одной рукой и нежно лаская другой.
Николь медленно возвращалась к реальности, к той реальности, с которой ей не хотелось встречаться. Она любила Тома и боялась своей любви. Она никогда не признавалась в своем чувстве к нему. Боялась новой любви. Ведь память о той боли, которую принес ей Питер, до сих пор жила в ее душе. Второй раз она не вынесет… Николь вздохнула и повернулась к Тому.
Его глаза были закрыты, дышал он ровно.
Да, она упорно, до последней минуты, сопротивлялась этому чувству; страх был барьером на пути к нему. Но почему же Том так долго держался от нее в стороне? Тоже из-за страха быть отвергнутым?
— Постарайся найти необычные слова, — произнес он, не открывая глаз. — Я не вынесу, если ты скажешь, что сожалеешь о случившемся…
Николь улыбнулась и прошептала:
— «Я, государь, не знаю, что ответить; во сне иль наяву я — сам не знаю; и как сюда попал — не знаю тоже».
Том приподнялся и ошеломленно посмотрел на нее.
— Шекспир. Я играла Лизандра в школьном спектакле «Сон в летнюю ночь».
— Тебя, что же, принимали за мальчика? По-моему, сейчас у тебя нет этой проблемы. — Рукой он коснулся ее груди.
— Такое часто случается в школе. Самым высоким девчонкам достаются мужские роли. Ну как, смогла я тебя удивить?
— Еще бы! Не всякий цитирует Шекспира, особенно в постели. — Том улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Том, — сказала она уже серьезно. — Я действительно не знаю, как здесь оказалась…
— Это было неизбежно, неминуемо…
И несущественно? — подумала Николь, но спросить не решилась. Тем не менее эта мысль отрезвила ее.
— Все очень серьезно, — сказал Том и поцеловал ее теплые губы. Новая волна страсти накрыла их обоих, и они забыли обо всем на свете. Жаркий день угасал…
Вечером, когда Николь и Том, тихо беседуя, пили вино при свечах, во дворик вбежала Сара и взволнованно сообщила, что Дэвиду вызвали «скорую помощь».
Николь и Том тут же вскочили.
Сара стояла, ломая руки.
— Он сказал, что у него боль в руке и груди…
— О Боже! Сердце! — Том метнулся в особняк. Николь уже собралась было побежать за ним, но служанка остановила ее.
— Не стоит, синьорита. От того, что там соберется много народу, лучше не будет.
— Сара, — простонала Николь, обхватывая себя руками за плечи и чувствуя внезапно охватившую слабость, — сегодняшняя авария… должно быть… — Она не закончила.
— Вы не виноваты, — принялась успокаивать ее Сара. Но эти слова эхом отозвались в голове Николь. Значит, все-таки это была ее вина? Иначе зачем бы Сара стала уверять ее в обратном?
Впереди длинная ночь, и будет о чем подумать. Конечно, ей следовало лишь отказаться от поездки с Дэвидом, и ничего не случилось бы! Он слишком много выпил, потом — авария, стресс и в результате — сердечный приступ…
Николь сидела одна во внутреннем дворике и пила вино. Как заглушить мучительную мысль о том, что она и Том занимались любовью именно в тот момент, когда Дэвиду стало плохо? Как забыть обо всем, что произошло между ней и Томом? Как бы заснуть, а проснувшись, обнаружить, что это был всего лишь ночной кошмар…
Но сон не шел к ней. Николь лежала на кровати, которая еще хранила запах их любви — ее и Тома. Но Том не возвращался, и она подумала самое худшее: Дэвид умер по ее вине…
— Слава Богу, — с облегчением выдохнула Николь утром.
Сара, улыбаясь, наливала ей кофе.
— Днем он уже вернется домой. Ему наденут специальный корсет. Представляю, как синьору Рэндаллу это не понравится.
— Все лучше, чем сердечный приступ, — заметила Николь.
Какая гора свалилась с плеч! Оказывается, у Дэвида с сердцем все в порядке, а боль ему причиняла сломанная ключица. Если бы он пристегнул ремень, этого бы не произошло! Да, можно расслабиться, но сомнительно, что авария сойдет ей с рук!
— Пора собираться на работу, — сказала Николь, поднимаясь из-за стола.
— Да, синьор Рэндалл уже работает, — заметила Сара, убирая со стола посуду.
— Ты говоришь о Томе? Он уже вернулся из больницы?
— Да. Он вернулся поздно ночью и остался в особняке с синьоритой Мэгги.
Холодок пробежал по спине Николь. Она стала подниматься к себе в спальню. Ноги не слушались ее. Закрыв за собой дверь, она долго стояла, прислонившись к ней. Так вот оно что! Том был вместе с Мэгги в особняке, пока Дэвид находился в больнице. Том этой ночью не вернулся в дом для гостей. А она-то думала, что он рядом с больным братом…
О Боже! Об этом следовало бы догадаться! Никому нельзя верить, ни одному мужчине, а особенно Тому. Она ведь знала, что он за человек, но расслабилась, позволила завладеть своим сердцем. Он только этого и хотел: полного подчинения себе. Итак, игра закончена. Том выиграл.
Николь подошла к открытому окну. Несмотря на жару, ей было холодно. Стрекотали цикады, цвел жасмин. Жизнь продолжалась, как будто ничего не произошло. Но нет, все теперь по-другому! Николь полюбила человека, который никогда не изменится. Он разбил уже не одно сердце, а на этот раз ее, Николь.
Она медленно одевалась, оттягивая встречу с Томом. Как жаль, что у нее нет опыта Мэгги в таких делах… С какой легкостью эта особа относится ко всем своим романам! Том, Дэвид, снова Том. Да, снова Том! Николь задумалась. Как же он мог остаться с Мэгги после того, что произошло между ними?
— Николь, милая, нет ни одной свободной минуты, — сказал ей Том, когда она вошла в офис. — Дэвид вышел из строя, и я занят по уши. А потом еще нужно его забрать из больницы. — Он не поднимал головы от бумаг, которыми был завален его стол. — Сара тебе, конечно, все рассказала. — И тут он посмотрел на нее. Вид у него был уставший.
Ничего удивительного! — подумала Николь, а вслух сказала:
— Да, конечно! Снова все узнаю от служанки.
Было заметно, как Том напрягся.
— Это была адская ночь, Николь, и я не хочу…
— Мне очень жаль, — оборвала его она, отходя к столу, и тут почувствовала, что Том стоит у нее за спиной. Она повернулась, и он взял ее за плечи. Что таилось в этих темных непроницаемых глазах?
— Не осложняй ситуацию, Николь! Я ведь прекрасно вижу, что творится у тебя в душе. Никто не винит тебя в случившемся с Дэвидом. И потом, сейчас это — не главное!
Боже! И этот думает о ее вине в аварии! Между тем Дэвид должен «благодарить» за травму только себя, никого больше! Николь предупреждала его, просила пристегнуть ремень! Но сейчас Николь волновал
