В свете настольной лампы Дру изучал имена. В списке возможной утечки информации Витковски привел семь фамилий, включая антинейцев, а Моро – девять, трое из них – члены палаты депутатов на Ке-д’Орсе. Глава Второго бюро считал, что они далеко справа от основного политического течения – словом, фашисты. В списке Стэнли было несколько сплетников-атташе, прозванных им «перевертышами» за то, что большую часть времени они проводили не на работе, а угождая влиятельным французским бизнесменам; двое секретарей, чьи отлучки наводили на мысль об алкоголизме; и отец Манфред Ньюмен из «Мэзон-Руж» антинейцев. В списке Моро помимо деятелей с Ке-д’Орсе были платные осведомители, чья преданность определялась исключительно деньгами, идеология и мораль для них не существовали.

Для начала Лэтем исключил осведомителей Моро – к ним у него доступа не было – и двух депутатов, с третьим он встречался на дипломатических приемах. Он позвонит ему и попытается разобраться. Со списком Витковски было легче: пятерых – случайных знакомых в посольстве – он видел и знал по имени. На оставшихся двух женщин, подозреваемых в пьянстве, он мог, так сказать, обрушиться точно гром среди ясного неба. Нужны номера телефонов.

– Стэнли, я рад, что ты задержался на работе, потому что ты тут кое-что упустил в своем списке.

– О чем ты, черт возьми? – пробурчал рассерженный Витковски. – Это те, кого мы использовали для явной утечки.

– Мы? Кто еще? Кто устраивал утечку?

– Мой секретарь, она пришла со мной из старого Г-2, бывший сержант, я сделал ее лейтенантом перед тем, как она уволилась.

– Она? Женщина?

– Армейской закалки. Муж был артиллеристом, пока не вышел в отставку в пятьдесят три года. Дети все военные.

– Чем она сейчас занимается?

– Играет в гольф, ходит по музеям и до сих пор берет уроки французского. Никак не освоит язык.

– Тогда ее телефон мне не нужен, зато нужны все остальные. Домашние телефоны, включая антинейцев из «Мэзон-Руж».

– Понятно, из чего ты исходишь. Сейчас компьютер выдаст.

С Клодом Моро было труднее. Он находился дома и спорил с сыном о политике.

– Эта современная молодежь, она ничего не понимает! – посетовал глава Второго бюро.

– Я тоже, но мне нужны номера телефонов, если вы не хотите, чтоб я погрузил ваших охранников в глубокий сон.

– Как вы смеете!

– Запросто. Я могу.

– Моn Dien, Стэнли прав, вы невыносимы! Хорошо, я дам телефон в Бюро. Позвоните через пять минут – получите что хотите.

– «Хочу» не то слово, Клод. Они позарез нужны мне.

Через одиннадцать минут Лэтем проставил телефонные номера против имен в обоих списках и стал звонить, каждый раз произнося по сути те же слова:

«Это полковник Уэбстер, я полагаю, вы знаете, кто я на самом деле. Меня беспокоит, что об этом стало известно, мы узнали – утечка информации произошла через вас. Что вы на это скажете, пока есть возможность сказать».

Каждый ответ был вариацией на одну и ту же тему. Взрыв негодования, все до одного предложили даже проконтролировать все их звонки с работы и из дома; некоторые изъявили желание проверить их на детекторе лжи. Когда с ними был покончено, остался только святоша антинеец из «Мэзон-Руж».

– Отца Ньюмена, пожалуйста.

– Он служит вечерню, его нельзя беспокоить.

– А вы побеспокойте. Дело чрезвычайной важности, прямо связанное с вашей безопасностью.

– Mein Gott, не знаю, что и делать. Святой отец такой ревностный служитель церкви. А вы не могли бы перезвонить минут через двадцать?

– К этому времени Красный дом могут взорвать, и все погибнут.

– Ой, сейчас я его позову!

Когда отец Манфред Ньюмен наконец подошел к телефону, он взорвался:

– Что за глупость? Я делаю божье дело, а вы меня отрываете от молящихся.

– Я скрываюсь под именем полковника Уэбстера, но вам известно, кто я, святой отец.

– Конечно, известно! Как и многим другим.

– Вот как? Я просто в шоке, ибо полагал, что это информация для очень узкого круга, совершенно секретная.