— …А база называется «Лель». Она как раз на берегу озера этого.

Запись остановилась. Ничего себе! Подтвердились его предположения…

Значит, все так и есть. Только еще хуже. Так. Где Елена? Судя по посторонним шумам, запись сделана на улице. Слышен лязг трамваев, сигналы машин. То есть Алена встретилась с девушкой вне дома. Саня вспомнил рассказ жены об исчезнувшей из больницы соседке. Стало быть, это она и есть. Наркоманка.

Кажется, ВИЧ-инфицирована. Об этом, по словам Алены, тоже болтали в больнице.

То есть… что? То есть девчонку похитили из-за болезни. Что ж, это логично, если верить услышанному на пленке. Да где же, черт возьми, Елена? Виктор достал сотовый, набрал номер редакции.

— Это Галкин.

— Ой, Вить, а, мы тебя вызваниваем по всем точкам. Ты где?

— Домой заскочил. Мне жена не звонила?

— Как раз звонила. Она у тебя нервная такая… Кричала, чтобы ты ни в коем случае не возвращался домой. У нее что, любовник есть? И ты их застукал, а, Витюша?

— Когда это было? — рявкнул Галкин.

— Да… примерно час тому назад. Чуть больше. Что-нибудь случилось, Витя? — испугалась редактор Марина.

— Случилось. Только я пока не понимаю, что именно. Слушай, я на пресс-конференцию не поеду. За мной Андрюша заскочит, и я рвану на Литейный.

Передай главному.

— Да что…

Виктор отключил «трубу». Так. Надо успокоиться. И разложить все по полкам. Значит, Алена вернулась с пленкой домой. Что она должна была предпринять дальше? Позвонить ему. Ну да, он же оставил сотовый дома, идиот!

Дальше она звонит в редакцию и просит его не приезжать домой. То есть она уже предполагала, что в дом могут ворваться. Значит, взяли девчонку, которая давала интервью, так, что ли? Выходит, что так. А она вывела их на Алену. Алена успела спрятать пленку. Почему же ее нет? В смысле Алены? То есть, хорошо, что нет.

Если бы ее застали здесь… А почему не взломана дверь? У них были ключи, понял Виктор. Значит, Алену схватили не дома.

Она ушла из квартиры. Куда? В милицию, куда же еще? Но почему не взяла с собой пленку? Бред какой- то. Виктор чувствовал, как налился свинцовой тяжестью затылок.

Не смей думать, что с Аленой что-то случилось, приказал он себе… Не могло с ней случиться плохого!!! Тихо. Спокойно. Сюда приходили за пленкой, за чем же еще? Но пленку не нашли. И успокоились. Иначе встретили бы его в квартире. Но в квартире никого нет.

Так. Пленку нужно перезаписать. Обязательно должна быть копия. Вставив в магнитофон чистую кассету, он прошел на кухню. Перешагивая через осколки посуды и выкинутые из шкафов крупы, Виктор добрался снова до подоконника, где стоял телефонный аппарат. В стороне валялась бумажная салфетка. Витя поднял ее, перевернул. Четким Елениным почерком был записан номер телефона. Он схватил справочник. Номер обнаружился на первой же странице. Елена звонила в РУБОП.

Вытащив из кармана «трубу», набрал тот же номер.

— Управление по борьбе с организованной преступностью. Вас слушают.

— Я по поводу… Скажите, вам звонила сегодня женщина с сообщением о наличии некоей кассеты…

Виктор коротко пересказал суть.

— Фамилия женщины?

— Калинина.

— Кто вы?

— Ее муж. Галкин Виктор Сергеевич.

— Ваш адрес? Виктор назвал адрес.

— Ваша жена собиралась приехать к нам.

— У нас дома кто-то побывал. Все перевернуто. Думаю, что квартиру открыли нашим же ключом. Искали, по-видимому, аудиокассету с записью. Жены дома нет, понимаете? — закричал Виктор.

— Кассета?

— У меня.

— Берите кассету, ничего больше не трогайте и приезжайте на Литейный.

— А вы не можете приехать сами?

— Мы не можем по каждому звонку… Может быть, это простое ограбление.

— Но ничего не взяли!

— А у вас есть что брать? Обычно берут деньги и драгоценности. Вы все проверили?

— Хорошо, я сейчас же выезжаю! — рявкнул Виктор. — У меня пропала жена!

Может быть, она находится в руках бандитов! А вы читаете мне лекцию! Я на машине. Буду у вас через полчаса! Но если я не доеду… Попробуйте тогда вы не приехать сюда! Я вас достану с того света! Второй экземпляр пленки лежит…

Виктор глянул на часы. До встречи с водителем оставалось десять минут.

Пока шла перезапись, он курил, вспоминая разговор с пресс-секретарем ГУВД, однокашником и добрым знакомым.

Виктор позвонил ему на следующее после своего дня рождения утро.

Пересказал, не называя имен и диагнозов, суть своих подозрений.

— Но ведь это только подозрения, Витек, — отозвался пресс-секретарь. — Их к делу не пришьешь. Так же как и угрозы по телефону. Никто к нам по поводу угроз не обращался. Ни один из членов правительства. Что касается смертей Гринько и Фонарева… Гринько вообще от ботулизма помер. Это болезнь тяжелая, но не такая уж редкая. И другие люди болеют. С Фонаревым, конечно, история более темная, даже дело возбудили, но… Но сначала предполагаемый заказчик этого преступления скрылся. Потом дело замяли. И вообще, что ты за них переживаешь? Пусть грызут друг друга, как пауки в банке. Я вот завтра в отпуск улетаю, и гори они тут все синим пламенем. Тебе их жалко, что ли?

— Мне нас жалко. А вдруг они не только себя сгрызут? — ответил Виктор.

Как в воду глядел, подумал он, выключая магнитофон.

Сунув кассету в карман куртки, Виктор выглянул в окно. Редакционный джип поджидал во дворе. Все, вперед!

Выкрикивая дежурному по РУБОП гневные слова, Виктор не думал, конечно, что не доедет до Литейного. Машина у подъезда. Если бы его стерегли возле дома, то, имея ключи, логичнее было бы устроить засаду в квартире. Так думал Галкин.

Вернее, эти мысли сидели в его подкорке. Но все вытеснила бешеная тревога за Елену, от нее холодным обручем сжималось сердце.

«Только бы с ней ничего не случилось, только бы…» — повторял он как заклинание, нажимая кнопку лифта.

Тот, как ни странно, заработал. На этаже остановилась кабина грузового лифта. Двери раскрылись. Тусклая лампочка освещала лишь небольшое пространство правой части обширной кабины.

Виктор шагнул внутрь…