его безразличия, но вместо этого повернулась к нему спиной и направилась назад к караоке. Хитч как раз заканчивал свой спектакль под очередную классическую британскую песенку.
Она не позволит Кристиану ее задеть. Какой в этом смысл? Его сегодняшнее поведение ясно дает понять: он ничуть не расстроен тем, что она не хочет заводить с ним роман. Джоли снова взглянула на него. Он вернулся к женщинам, судя по всему, извиняясь перед ними за вынужденное отсутствие. Ее это не волнует. Ну, может, совсем немножко. Но только потому, что он вчера рассказывал Джоли, как она заставила его почувствовать эмоции, которые он не испытывал уже давно. Очевидно, его понятие о «давно» несколько отличалось от ее.
— Эй!
Джоли подняла голову и увидела одного из тех мужчин, что пытались заигрывать с ней весь вечер.
Она улыбнулась.
— Привет. Как дела? Развлекаешься?
— Есть немного, — сказал он с усмешкой. — Но я хотел бы узнать, когда же мы услышим твое пение? Ты же поешь?
— Да, — подтвердила она. — Думаю, смогу выкроить время для одной песенки.
— Только для меня?
— Конечно. Только для тебя.
Может, пение заставить ее забыть о том, что Кристиан действительно делает ее несчастной.
Кристиан сразу же заметил, как парень, глазевший на Джоли весь вечер, поднялся и подошел к ней. Ревность скрутила все внутренности, как всякий раз за вечер, когда она перекидывалась с кем-нибудь парой слов. И это ее он обвинял в ревности, хотя сам не мог спокойно смотреть, как она болтает с посетителями.
Слава Богу, тот парень быстро вернулся за столик, хотя по-прежнему глазел на нее так, словно хотел куда большего, чем просто вот так почти открыто раздевать взглядом. Кристин обернулся на свой «гарем». Женщины смотрели на него с тем же алчным огоньком в глазах, что и поклонник на Джоли. Но он не чувствовал радости от их голодных взглядов. Он завел с ними разговор не для того, чтобы поймать Джоли на ревности. Он лишь хотел понять, испытает ли влечение к кому-нибудь из них. И ничего не ощущал. Ни малейшей искорки. Смотря на них, он чувствовал лишь спазмы голода, но не желания.
— Что ж, думаю, моя очередь встать у микрофона, — сказала Джоли, заставив Кристиана вновь обернуться к ней.
Он вложила диск в проигрыватель и вышла на сцену.
Волосы выбились из обычного хвостика на затылке, прядки прилипли к влажной разгоряченной коже шеи. Щеки чуть порозовели, и Джоли казалась немного растрепанной, словно только что занималась любовью.
Кристиан немедленно представил ее тело крепко прижатым к своему. Явственно увидел, как длинные ноги обвились вокруг бедер. Как полные губы прильнули к его рту. Он резко выдохнул, пытаясь развеять возникший образ.
Раздались первые аккорды, и Джоли начала петь, жалобно вопрошая, почему он не хочет с ней танцевать. Ее голос начал сладко убеждать партнера присоединиться к ней, мольбы с каждым куплетом становились все более убедительными, соблазнительными.
Кристиан, словно загипнотизированный, не мог оторвать от нее глаз. Пусть слова песни говорили всего лишь о танце, но то, как она пела, подразумевало куда большее. Он возбуждался все сильнее от каждого ее сладкого «пожалуйста». Желание трепетало, отзываясь на голос, на то, как длинные пальцы сжимали микрофон, как губы двигались, выговаривая каждый стих. Ее бедра покачивались, глаза были закрыты.
Неважно, какие у песни были слова, Джоли пела не о танце, она пела о любви. Он это знал.
Кристиан огляделся. Она сотворила это с каждым мужчиной к зале. Но ни у одного из них не будет ни единого шанса. Она будет принадлежать только ему. Только он займется с ней любовью.
Глава 15
Дождь барабанил по крыше бара, но мерное постукивание почти не нарушало оглушающую тишину внутри. Лишь изредка до Джоли доносились из зала негромкие звуки — звон стаканов или скрип стула, — но в основном она слышала только приглушённый шелест капель.
Она сидела в кабинете, пытаясь сосредоточиться на квитанциях и деньгах. Этот вечер был едва ли не самым удачным за все время, он принес отличную прибыль. Если такие дни будут чаще, ее дела пойдут в гору. Джоли знала, что должна быть просто в восторге. Но вместо этого она чувствовала лишь раздражение и мечтала оказаться отсюда как можно дальше, дома, в своей постели.
Снова раздался звон стекла — Кристиан мыл посуду. Она велела ему идти домой, сказав, что уберет всё сама, но он настоял на том, чтобы остаться.
— Ты не можешь идти пешком в такую погоду, — отрезал он.
Но ей хотелось почувствовать на лице прохладные капли дождя. Хотя, наверное, они испарятся, едва коснувшись ее кожи. Джоли просто кипела от ярости.
Кристиан способен свести с ума и взбесить любую женщину. Сперва он большую часть вечера ухлестывал за каждой юбкой в баре, словно моряк дальнего плавания, наконец-то оказавшийся на берегу. А потом остаток ночи он вертелся вокруг нее, бросая убийственные взгляды на каждого, кто осмелится всего лишь ей улыбнуться. Он вел себя, словно это она флиртовала с кем попало. Как будто он имел на нее какие-то права! Хотя совсем недавно заявил, что вовсе не собирается заводить с ней роман и брать на себя обязательства.
Ох! Эти мужчины!
Она вдавила кнопку суммы на калькуляторе гораздо сильнее, чем требовалось, затем записала итог в бухгалтерской книге. Ей просто хотелось домой. Джоли понимала, что побег не решит ее проблем, но сейчас это казалось лучшим выходом. Ей было жарко, она вся вспотела… и чувствовала себя очень несчастной. И уже по горло была сыта Кристианом Янгом.
Снова донесся раскат грома.
— Джоли.
Она вздрогнула и повернулась в сторону двери.
На пороге кабинета стоял Джед.
— Прости, что напугал. Заглянул сказать спокойной ночи.
Джед уже уходит? И оставляет ее наедине с Кристианом? Это плохо.
— Там ливень, — заметила она. — Может, есть смысл подождать, пока дождь немного не утихнет?
— Нормально. Я не растаю. Да и отдохнуть мне не мешает.
— Ты в порядке?
Джед пренебрежительно отмахнулся.
— Проклятье, в порядке. Просто старость дает о себе знать.
Она сочуствующе улыбнулась.
— Я могу тебя проводить.
— Я еще не такая развалина, справлюсь сам. Оставайся здесь. Кристиан уже почти все сделал.
Она кивнула. Что ж, чем скорее она сможет покинуть бар, тем быстрее ей удастся избавиться от присутствия Кристиана.
