Верочка с ним принципиально не разговаривала. Она даже не смотрела на бывшего жениха, проносившись мимо него со скоростью кометы, от которой шлейфом шел удушающий аромат духов с феромонами. Максим попытался с ней заговорить на ходу, поздравил ее с праздниками. Но когда Верочка внезапно остановилась перед ним, принялся бормотать что-то нечленораздельное о подарках.
– Мерси! – заявила Верочка. – Твоим новогодним подарком я так недовольна, что нет сил высказать слова благодарности. Я и не буду их высказывать, достойного подарка я так и не получила!
Кудрин вспомнил о кольце и замешкался, решая, что сказать недовольной Верочке в этом контексте: сразу сделать предложение или снова начать о том, что он немолодой холостяк в годах... Верочка не стала дожидаться, фыркнула и побежала дальше. Максим облегченно вздохнул, убежав, она не оставила ему выбора, который он был сделать не в состоянии. Нет, у него не было похмельного синдрома, как у операторов, но голова напрочь отказывалась соображать на лирическую тему.
Кудрин вошел в приемную, его кабинет находился напротив кабинета директора предприятия, а в приемной сидела «два в одном» – секретарша на двух руководителей фабрики. Ирочка хмыкнула, и Кудрин понял, что и эта знает все, или почти все, что ей смогла разболтать Верочка. Он кивком головы поздоровался и поглядел в сторону директорской двери. Ирочка пояснила, что нового директора не было и нет. Кудрин подумал, что тот, скорее всего, объявится после рождественских праздников, и пошел к себе.
Максим сел за стол, разложил документы, но внезапно на него нахлынуло такое чувство вины, что он не сдержался и взял трубку селекторной связи.
– Ирина, – уверенно сказал он, – если ко мне придет невеста, то не задерживайте ее ни в коем случае. Я ее жду. – Ирочка обомлела и принялась обзванивать отделы.
Олимпиада тряслась в электричке, междугородним автобусам она доверять не стала, еще ненароком изменят маршрут и сорвут выполнение миссии. Кудринский шарф лежал в пакетике аккуратно сложенный и дожидался своего владельца. Липа приготовилась к встрече по полной программе. Если бы ее увидела Элька Скороходова, которой пока было не до подруг, так как жених требовал разорвать помолвку, то она бы непременно восхитилась вкусом и умением Липы выглядеть достойно в щекотливых ситуациях. Чего только стоили сапоги-ботфорты на высокой шпильке и мини-юбка, больше похожая на спустившийся пояс! А боевая раскраска на Липином лице, призванная замаскировать синяк, была настолько неотразима, что дворовые коты разбежались от Липы в разные стороны. Пришлось нацепить солнцезащитные очки, чтобы хоть немного погасить то сияние, которое она источала своей внешностью.
В электричке к ней было присоседились два парня, попытавшихся завязать знакомство с такой красавицей, но красавица моментально превратилась в чудовище, и те испуганно перебежали в другой вагон. Липа усмехнулась, приблизительно такого эффекта она ожидала от встречи с Кудриным. Сегодня ее уже не мучили сомнения, она решительно заняла сторону женщин-феминисток и собиралась пикетировать загс. Пока же следовало поставить на место этого ловеласа Кудрина, специально оставившего у нее в квартире шарф. Он думал, что она обрадуется поводу и примчится к нему на всех парусах?! Ха! Она примчится, но пусть он пеняет на себя.
Городок, в котором некогда проживал известный композитор, в лучах дневного солнца показался Олимпиаде вполне приличным. Обычный подмосковный город, каких немало. Тесные улицы, заснеженные крыши невысоких домов... А вот и та самая улица Спортивная! Вот эта улица, вот этот дом. Лифт по- прежнему не работает. И его квартира...
Липа остановилась у двери и перевела дыхание. Значит, так, звонит, оставляет пакет и убегает! Нет, не пойдет. Для чего же она так старалась сногсшибательно выглядеть?! Звонит, оставляет и не убегает. Презрительно смотрит на него, разворачивается и уходит. Другое дело! Липа нажала на кнопку звонка три раза, после чего подбоченилась, выставила вперед ногу и принялась нетерпеливо постукивать каблучком. Кудрин не спешил открывать. У Липы был свой ключ, который подходил к замку его двери, но Липа не такая бесцеремонная, как этот тип, она не станет врываться в чужую квартиру. К тому же, вероятно, он может быть там не один, а с Верочкой. Или, что гораздо хуже, с Серафимой Павловной. Вот уж ее Липа видеть ни за что не хотела.
Она позвонила еще раз. И еще раз. Приложила ухо к замочной скважине – тишина. И только после этого позвонила в соседнюю квартиру.
– С прошедшими и наступающими праздниками вас, милочка! – обрадовалась Роза Викторовна. – Я сейчас как раз осваиваю Кришну. Вы могли бы мне помочь надеть сари, дорогая, – она блаженно уставилась на Липу. Но та не собиралась помогать с Кришной. У нее намечался Кудрин. – А его нет дома, – сообщила Роза Викторовна, – у них предприятие частное, они сегодня работают. Если передумаете и зайдете ко мне, то я буду очень рада, – и Роза Викторовна объяснила Олимпиаде, на каком автобусе можно добраться до мебельной фабрики.
Липа поблагодарила соседку Кудрина, пообещала обязательно к ней зайти когда-нибудь, как только, так сразу, и направилась на остановку общественного транспорта. Ехала она недолго, корпуса фабрики нашла быстро, а рядом с ними и небольшое двухэтажное офисное здание. Единственным препятствием оказалась охрана предприятия, которая ни за что не хотела пускать ее без пропуска, а его нужно было заказывать заранее. Липа предложила охранникам позвонить главному инженеру, те позвонили секретарю. Ирочка, памятуя о том, что утром сказал ей Кудрин, поинтересовалась, а кем ему приходится рвущаяся в офис женщина.
– Невестой! – нисколько не сомневаясь в ответе, выкрикнула Липа, убежденная в том, что только родственные или брачные отношения откроют перед ней все двери. На обратном конце провода охнули, и охранники пропустили Липу.
– Он вас ждет с утра, – сообщила Липе Ирочка, пытаясь наладить отношения с невестой своего начальника. – Беспокоится, переживает.
– Вот наглец! – не сдержалась Липа. Оказывается, Кудрин нисколько не сомневался в том, что она тут же примчится возвращать ему шарф! И беспокоится за его сохранность!
– Вы с ним что, – продолжала допытываться Ирочка, – поругались?!
– Мы? С чего это вы взяли, что мы должны с ним ругаться?! Да я его видела первый и последний раз. Сегодня предпоследний и второй. И все.
– Точно все?! – поинтересовалась Ирочка, забегая вперед Липы и открывая той дверь в кудринский кабинет. Она уже предвкушала, участницей какой интриги невольно оказалась и, как только за Липой закрылась дверь и в кабинете Кудрина кто-то свалился со стула, выбежала из приемной.
– Что?! – раздалось по всем двум этажам офисного здания, и в бухгалтерии рухнула Верочка.
Она села мимо стула, собираясь попить с дамами-бухгалтершами чайку. В этот момент забежала секретарша и сообщила новость о том, что к Кудрину пришла его НЕВЕСТА!
Именно на такой сногсшибательный эффект рассчитывала Олимпиада, увидев свалившегося под стол Кудрина. Она встала перед ним, поставив ноги на ширину плеч, и принялась оглядывать небольшой кабинет.
– Несколько неожиданно, – высунулась из-под стола голова главного инженера, лоб которой все еще был украшен шишкой. Липа пожалела, что на этот раз к ней не добавилась вторая. – Я тебя не ждал, – он резко встал и гордо тряхнул головой, ударившись о стенку.
– Не врите, – Липа интуитивно уперла руки в боки. – Секретарша сказала мне, что вы беспокоились о своем шарфе!
– О чем?! – Максим недоуменно поглядел на пакет, который Липа бросила ему на стол. – Это что? – недоверчиво поинтересовался он. – Плетка?
– Какая плетка? – наступила очередь Липы удивляться.
– Ботфорты, мини-юбка... Твоему разгульному образу, Олимпиада, не достает только плетки. Или ты предпочитаешь другие сексуальные утехи? – Кудрин вытер рукавом лоб. Куда его несло при виде этой одиозной особы, он не понимал. Но его несло куда-то, это уж точно.
– Ах, вас интересуют мои сексуальные утехи?! – разозлилась Липа, которая только и дожидалась, чтобы ее чем-то зацепили. – Раздевайтесь! – приказала она, надвигаясь на Кудрина.
– Зачем? – срывающимся голосом сказал тот, отступая вплотную к стене.
– Раз вы наболтали моему жениху, что между нами что-то было, так пусть оно и случится! – Липа надвигалась неумолимо, как долги по коммунальным услугам.
