миссионерах в ежедневное богослужение. Это же странно, что Церковь не молится о своих миссионерах.

Отец Сергий Булгаков совершенно справедливо сказал, что в религии живо только то, что есть в культе[930]. Те истины нашей веры, которые постоянно поются и проговариваются в храме, — поддерживаются и остро переживаются людьми, а то, что отсутствует в богослужении, остается уделом досужего любопытства каких-нибудь книжников.

Ни один другой завет Христа не игнорируется нашей Церковью столь откровенно и постоянно, как этот: Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря. Тогда говорит ученикам Своим: жатвы много, а делателей мало; итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою (Мф 9:36–38). Христос просит нас, чтобы мы молились Ему о ниспослании миссионеров, — а мы уже сколько веков эту просьбу Христа не исполняем. Это евангельское слово не расслышано нашей церковной историей. Мы привыкли, что человек молит о чем-то Бога. А тут Бог умоляет человека! Прямая мольба, прямая заповедь Христа, которую наше богослужение презирает! Где у нас молитва Господину жатвы, чтобы Он миссионеров послал, делателей? О шоп-туристах мы молимся каждый день — о «плавающих и путешествующих». Но привычки молиться о миссионерах у нас нет.

В нашем годичном богослужебном круге нет ни одной молитвы о миссионерах.

Вслушаемся в службу праздника апостолов Петра и Павла. Прихожане воспитываются не призывами Синода, а строем богослужения и теми мыслями, которыми пропитаны богослужебные книги. Реальное отношение Церкви второго тысячелетия к миссионерству ярче всего видно из службы апостолам Петру и Павлу: ибо это тот день, когда Церковь уж, казалось бы, должна ощущать себя именно апостольской и должна была бы молиться о том, чтобы ее члены подражали апостольскому служению.

Но о чем же просят молитвы этого дня? — «разреши от уз греховных вся возхваляющия тя» (2-я стихира на стиховне); «молися разрешение бед низпослати скорбящим нам» (3-я стихира на стиховне); «мир мирови даровати» (стихира на литии), «спастися душам нашим» (2-я стихира на литии), «утвердите стадо» (Слава на литии), «молите грехов оставление даровати» (седален по 1-й кафизме)…

В молитвах «Петропавлова дня» нет ничего собственно апостольского. Нет молитвы, в которой бы Церковь просила у Господа послать нам апостольские дары. И нет ни одного обращения к апостолам с прошениями типа «молите, да дарует и нам Господь разум к проповеданию святаго Евангелия Своего»; «молите, да просветятся Божиим просвещением труждающиися на ниве проповедания святаго Православия», «молитеся да споспешествует Божия всепобеждающая сила нашим благовестником»; «молитеся о низпослании в сердца служителей церковных ревности в проповедании слова Божия»…

Служба апостолам Петру и Павлу сложилась в имперскую эпоху, когда церковное сознание исходило из уравнения: вселенная = империя = христианский мир = Церковь[931]. Все граждане Империи и так православны, и потому миссионерское, апостольское служение уже не нужно. Апостолы теперь просто обычные ходатаи о наших грехах, подобно преподобным, благоверным императорам и иным подвижникам благочестия. От пустынника, ушедшего из мира, и от апостола, посланного Христом в мир, ожидается одно и то же.

Современное богослужебное сознание очень чутко выявляет малейшие нюансы в житиях святых и соотносит их с тем, какой именно дар будет испрашиваться у Бога через посредничество именно этого угодника. От целителя Пантелеймона (в миру врача) будет ожидаться именно исцеление от телесных болезней. К мученику Уару (молившемуся о своих некрещеных родственниках) будут обращаться с просьбой о поминании некрещеных близких. Мученика Вонифатия (бывшего некогда пьяницей) просят об избавлении от пьянства[932]… Казалось бы, только естественно было бы при обращении к апостолам испрашивать помощь тем, кто должен продолжать апостольское служение, — помощь миссионерам… Но этого нет. Наши богослужебные книги и, соответственно, наши общецерковные молитвы не замечают, что живем мы уже в другом мире, совсем не в том, в котором можно было видеть совпадение между границами мира, империи и Церкви.

Церковь по многу раз в день молится о солдатах, причем нередко о чужих солдатах — солдатах неправославных государств, но не молится о своих миссионерах. Церковь не молится о том, чтобы в ее служителях и членах умножился дар именно апостольского служения — благовестнического. Церковь не просит этого дара. Он ей и не дается. Проповедь наша молчит.

Сохранился и ревностно соблюдается апостольский пост. Современными православными он даже стал более ценим, чем прежними. Ведь при переходе на новый стиль (при условии сохранения старой пасхалии) Петров пост может в иные года совсем исчезать (если Пасха будет поздней, Троица может оказаться столь близкой к 29 июня/12 июля, что не останется времени для поста). Человек особо ценит то, что может потерять: поскольку переход на новый стиль угрожает утрате Петрова поста — то этот летний пост особенно становится ценим ревнителями церковных традиций.

И вот каждый год благочестивые толкования объясняют нам смысл этого «апостольского поста»: «Церковь призывает нас к посту по примеру святых апостолов, которые в посте и молитве приготовлялись ко всемирной проповеди Евангелия»[933]…

Меня коробит, когда я слышу такие объяснения.

Во-первых, постились не только и не столько апостолы, сколько те, кто их рукополагал… Вот вопрос на засыпку к семинаристам: кто рукоположил апостола Павла? Двенадцать? Нет… В Антиохии, в тамошней церкви были некоторые пророки и учители: Варнава, и Симеон, называемый Нигер, и Луций Киринеянин, и Манаил, совоспитанник Ирода четвертовластника, и Савл. Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили их (Деян 13:1 — З)[934].

Интересно, отчего же сейчас не постятся епископы перед рукоположением очередного собрата…[935]

Во-вторых, исторически Петров пост не имеет никакого отношения к посту, описанному в 13-й главе Деяний. Впервые упоминает об этом посте «Апостольское предание» святого Ипполита Римского (III век). Тогда этот пост никак не связывался с апостолами, а считался компенсаторным, то есть: те, кто не смог поститься перед Пасхой, да постятся по окончании праздничного ряда (от Пасхи к Троице).

Сегодня же пост именуется апостольским — и тут возникает огромнейшее недоумение: да в чем же именно мы подражаем апостолам! Как все перевернулось с ног на голову! Пусть, в самом деле, мы постимся в подражание апостолам, которые делали это, прежде чем пойти на проповедь. Только у меня вопрос: скажите, почему мы подражаем апостолам в подготовке к делу и не подражаем в самом деле?

Для апостолов пост был средством, чем-то служебным для их цели. Целью же была проповедь Евангелия. А нами сегодня именно средство блюдется со всею тщательностью, вот только цель, ради которой это средство блюдется, как-то забылась. Кто из православных отправляется на проповедь в Петров день (12 июля по новому стилю)? Кто в подражание апостолам постится до 12 июля с тем, чтобы 13-го уподобиться апостолам и в том, чтобы уйти в миссионерское путешествие (хотя бы в соседний детский летний лагерь)? Хорошо, предположим, что миряне не должны нести апостольское служение и браться за «самочинную проповедь». Но что же духовенство? — Для нас в промежуток между Петровым и Успенским постами начинается пора летних отпусков…

Представьте, если бы приходской священник сказал бы: «Братья! Через неделю — день памяти святого князя Александра Невского, защитившего нашу страну от нашествия латинян. Почтим же его память подражанием его делам! Нам известно, что всю неделю до битвы дружинники святого князя примеряли кольчужки — коротки они или нет. Вот и мы давайте всю неделю будем надевать и снимать кольчуги, чистить мечи… А в день святого Александра поедем… Нет, нет, не на битву — на загородный пикник». Смешно? Ну, вот точно так же мы подражаем апостолам.

Есть в Церкви память о святых врачах бессребрениках (скажем, святые Косма и Дамиан). Представьте, если бы мы предложили: «Давайте будем подражать их подвигу. Они изготавливали лекарства, а потом бесплатно раздавали их страждущим. Вот и мы будем лекарства копить… копить… копить… копить… А раздавать лекарств не будем». Вот также издевательски выглядит наше постное «подражание апостолам».

Вместо подражания апостолам получается злая пародия на них. Посмотрите, какая схема у апостолов: