Он сомневался в том, что пела Виктория Бресслер, умершая медицинская сестра, но, по его разумению, именно этот голос он слышал в телефонной трубке 25 июня, когда кто-то, представившись Викторией, просил его срочно предупредить Бартоломью о грозящей ему опасности.
Когда голос окончательно смолк, часы показывали тридцать одну минуту четвёртого. До зари оставалось ещё много времени, но Младший чувствовал, что больше не сможет заснуть. В этом нежном, меланхоличном голосе не было ничего угрожающего… и тем не менее пение призрака сильно напугало Младшего.
Он подумал о том, чтобы принять душ и начать день раньше обычного. Но вспомнил «Психопата»: Энтони Перкинс, одевающийся в женскую одежду и держащий в руке мясницкий нож.
Вышивание не помогало обрести покой. Руки Младшего так тряслись, что об аккуратных стёжках не могло быть и речи.
Читать о полтергейстах и тому подобном решительно не хотелось.
Вместо этого он сел за столик на кухне и раскрыл телефонный справочник, чтобы продолжить поиски Бартоломью.
За девять дней Младший переспал с четырьмя красивыми женщинами: с одной — накануне Рождества, со второй — после, с третьей — перед Новым годом, с четвёртой — после. И впервые в жизни, во всех четырёх случаях, не получил удовольствия.
Не то чтобы он не оправдал ожиданий. Как всегда, показал себя быком, жеребцом, ненасытным сатиром. Ни одна из его любовниц не пожаловалась, ни у одной не было сил жаловаться после того, как он своё отработал.
Но чего-то недоставало.
Он чувствовал какую-то пустоту. Незавершённость.
При всей своей красоте эти женщины не могли удовлетворить его, как удовлетворяла Наоми.
Он подумал, а вдруг Недостающий Элемент — это любовь?
Секс с Наоми приносил глубокое удовлетворение прежде всего потому, что они сливались на многих уровнях, из которых плотский находился на самой поверхности. Единым целым становились и эмоции, и интеллект. Поэтому, занимаясь любовью с ней, он словно занимался любовью с собой, и с той поры ни разу не сумел достичь столь высокой степени единения.
Он жаждал обрести новую подругу сердца. Но он прекрасно понимал, что самое интенсивное желание не сможет трансформировать одну из встреченных им женщин в ту самую, единственную. Любовь не поддавалась планированию. В этом деле от его усилий ничего не зависело. Любовь приходила внезапно, обрушивалась на тебя, когда ты меньше всего этого ожидал, совсем как Энтони Перкинс, надевший платье и с ножом в руке.
Ему оставалось только ждать. И надеяться.
В конце 1966 года и в 1967-м поддерживать надежду стало легче. Причиной тому стал величайший, после изобретения иглы для швейной машинки, прорыв в женской моде: появление мини-юбок, а потом микромини. Мэри Куонт, это же надо, английский модельер, уже покорила Британию и Европу своим бесподобным творением, и теперь вытягивала Америку из трясины психопатической скромности.
Повсюду на суд восхищённых зрителей выставлялись голени, колени и немалая часть бедра. Зрелище это навевало Младшему романтические мысли, и он больше, чем когда бы то ни было, жаждал встречи с идеальной женщиной, идеальной любовницей, второй половинкой своего большого сердца.
И при этом за весь год больше всего ему запомнилась певица-призрак.
18 февраля он вернулся домой во второй половине дня, с семинара, на котором обсуждались принципы вызова духов, и, открыв дверь, услышал голос. Тот самый голос. Та самая ненавистная песня. Голос совсем тихий, иной раз даже пропадающий.
Младший бросился на поиски, но менее чем через минуту в квартире воцарилась тишина. В отличие от декабря, второй раз голос уже не запел.
Более всего Младшего обеспокоило то обстоятельство, что загадочная певунья давала концерт в его отсутствие. Его дом более не был крепостью. В него мог проникнуть кто-то ещё.
Конечно, замки никто не взламывал. И он по-прежнему не верил в призраков, поэтому не думал, что кто-то из их братии слонялся по комнатам, пока он сидел на семинаре.
Однако ощущение, что в доме кто-то побывал, не пропадало. Раздражённый, поставленный в тупик, Младший ещё долго кружил по молчаливым комнатам.
19 апреля, в тот самый день, когда непилотируемый «Сер-вейер-3» после мягкой посадки на поверхность Луны начал передавать изображения на Землю, Младший, выйдя из душа, вновь услышал это странное пение, которое доносилось из мест более далёких, более инопланетных, чем Луна.
Голый, с капающей с тела водой, Младший обследовал всю квартиру. Как и ночью 13 декабря, голос словно звучал из воздуха, впереди него, потом позади, справа, теперь слева.
На этот раз пение продолжалось долго, достаточно долго для того, чтобы он заподозрил, а не слышится ли оно из воздуховодов. Высота потолка составляла десять футов, так что выходные отверстия воздуховодов располагались достаточно высоко.
Воспользовавшись стремянкой, он добрался до решётки воздуховода в гостиной, но понять, оттуда ли доносится песня, ему не удалось: певунья замолчала, едва он поставил ногу на первую ступеньку.
Несколькими днями позже Младший узнал от Спарки Вокса, что каждая квартира имеет автономную систему воздуховодов. И голоса по ней передаваться из одной квартиры в другую не могут.
Весной, летом и осенью 1967 года Младший встречался с новыми женщинами, с некоторыми спал, и у каждой из них после нескольких часов, проведённых с ним в постели, несомненно, оставались незабываемые воспоминания. В сердце его, однако, по-прежнему царила пустота.
После нескольких свиданий он более не домогался ни одной из этих красоток, и никто из них не домогался его, если он давал знать, что дамочка его больше не интересует, хотя, безусловно, потеря такого любовника их печалила, даже приводила в отчаяние.
А вот певунья-призрак, в отличие от своих сестёр из плоти и крови, не выказывала желания расстаться с ним.
Однажды июльским утром, в публичной библиотеке, где Младший просматривал книги по оккультизму, знакомый голос послышался у него за спиной. В библиотеке женщина пела ещё тише, чуть ли не шёпотом.
Две сотрудницы сидели за своими столиками, так далеко, что, конечно же, не могли ничего слышать. Младший пришёл в библиотеку к самому открытию, и других посетителей в зале не было.
Сплошная стенка полок, уставленных книгами, не позволяла Младшему заглянуть в соседний проход. Стоящие рядами тома уходили вдаль.
Поначалу он фланировал от прохода к проходу, потом ускорил шаг, убеждённый, что найдёт певунью за следующим поворотом, ещё за одним. Вроде бы впереди мелькнула тень. Вроде бы на него пахнуло её духами.
Он метался по лабиринту библиотечных полок, кружил, то и дело возвращаясь в исходную точку. Оккультизм, современная литература, история, научно-популярная литература, вновь оккультизм. Тень, ухваченная уголком глаза, могла оказаться игрой воображения. Едва уловимый аромат духов затерялся в запахах старой бумаги и клея. Но он спешил, огибал полки, снова спешил, пока наконец не остановился, тяжело дыша: вдруг осознал, что давно уже не слышит песню.
