ответили:

– Нет, это исключено.

– Тогда пошли их подальше! – посоветовал я Эриху, а тот не замедлил передать это Руджеро.

Но Руджеро Манфреди вежливо распрощался с врачами, обещая обсудить их предложение на семейном совете.

Не успел он положить телефонную трубку, как раздался звонок из Генерального консульства России в Мюнхене.

Я чуть было не сказал: «звонила Нюся…» Нет, конечно!

Звонил наш русский вице-консул – Хозяин той самой московско-дипломатической Кошки Нюси.

Точно так же, как в случае со звонком из полиции, я понял, что без участия Нюси этот телефонный разговор никогда бы не состоялся. Неужто и Нюся сумела преодолеть барьер, разделяющий наши Миры?! Тогда остаётся только воскликнуть: «Люди и Животные всех стран, соединяйтесь!»

Значит, всё, что я пытался втолковать Нюське о Телепатических Контактах между Людьми и Животными, легло на благодатную почву. Слава Богу! Хотя особенно тут удивляться нечему. Кошки всегда были умнее Котов (в общей своей массе…), они тоньше чувствовали, легче и артистичнее лгали и были всегда более восприимчивы к связям Животное – Человек – Животное.

Не мудрено, что Нюся – умница, хитрюга и прохиндейка – всё-таки сумела наладить прочную Телепатическую связь со своим Хозяином – вице-консулом Генерального консульства России. Результатом чего и явился его звонок к нам в Оттобрунн!

Как только я услышал, КТО к нам звонит, так сразу же взял этот разговор в свои лапы. В то же время меня не покидало ощущение, что вице-консул тоже разговаривает не слишком самостоятельно. Не с голоса своей Кошки Нюси, но, во всяком случае, под очень сильным Нюськиным влиянием.

Понял я это потому, что на мой вопрос, заданный Эрихом вице-консулу, не смог бы Российский консулат взять на себя заботу и материальную ответственность по отправке этого уникального русского Кота, гражданина России, по, месту его постоянного проживания в Санкт-Петербурге, Нюськин вице-консул ответил с откровенностью, совершенно несвойственной дипломатам любых стран:

– О чём вы говорите, герр Шрёдер!.. Откуда у нас деньги на перевозки Котов?! У нас, русских дипломатов, даже медицинских страховок нет! Случись что-нибудь со мной, с женой, не дай Бог, с детьми, – мы же сдохнем или по миру пойдём! У нас же месячная заработная плата здесь – самая низкая среди всех дипломатических представительств других государств.

Тут я впрямую услышал чисто Нюсины интонации.

– Наше Министерство иностранных дел удавится, если мы попробуем отправить этого Кота за наш счёт! Да и нас отсюда попрут вслед за этим Котом как миленьких!..

– Но этот Кот – подданный России! – демагогически воскликнул я голосом Эриха, а Эрих уже от себя добавил: – В конце концов, господин вице-консул, такой Кот – достояние государства!

На что вице-консул горько сказал – то ли с подачи Нюси, то ли сам по себе:

– Сегодня, уважаемый герр Шрёдер, в России так всё неясно и смутно, что думать о своих подданных, живущих за рубежом, просто ни у кого нет ни сил, ни желания…

– Жаль, – жёстко сказал Эрих-Готфрид Шрёдер без малейшего моего участия. – И вас жаль, и ваших подданных…

– Погодите, погодите!.. – разволновалась Нюся голосом русского вице-консула. – А если мы сделаем так? Вы отдаёте мне этого Кота за какую-то небольшую разумную сумму, он переезжает к нам в дом – у нас вполне приличная двухкомнатная квартирка в Нимфенбурге. Нас в ней всего четверо – жена, я и двое детишек… Ну, ещё кошечка Нюся. Надеюсь, они подружатся… А когда подойдёт срок нашего возврата в Москву, мы его, конечно, заберём с coбой. А там я через кого-нибудь из друзей отправлю его в Петербург, по тому адресу, который вы назовёте… Идёт?

– А когда кончается срок вашего пребывания в Германии? – самостоятельно спросил Эрих.

– Скоро, – с грустью и тоже без Нюсиной подсказки проговорил вице-консул. – Через год и три месяца.

– К сожалению, я вынужден вам отказать, – опять-таки сам сказал Эрих. – Нашему Коту нужно попасть в Петербург в ближайшее время. Наш Кот столько ждать не может.

Так заканчивать разговор с Нюсей и её вице-консулом было бы свинством. И я, устами Эриха Шрёдера, добавил:

– Но если этот Кот у нас ещё немного задержится, то милости просим к нам в гости с детьми, и вашей Кошечкой Нюсей. Запишите, пожалуйста, адрес…

И Эрих продиктовал наш адрес русскому вице-консулу и его Нюсе.

Когда Эрих положил телефонную трубку, Хельга соскользнула с дивана на ковёр, улеглась на живот, взяла меня за передние лапы, притянула к себе и звонко поцеловала в нос. И заявила:

– Если следующий звонок последует от английской королевы Елизаветы или, на худой конец, от принца Чарльза и к телефону попросят нашего Котика, я уже ничему не удивлюсь!..

Я был бы совсем не против, чтобы Хельга поцеловала меня ещё раз – тут я очень хорошо понимаю Руджеро Манфреди, но в это мгновение я вдруг почувствовал, как к дому на автомобиле подъезжает Таня Кох!

Не УСЛЫШАЛ, а именно ПОЧУВСТВОВАЛ. Как в Петербурге, лёжа в кресле, я чувствовал, когда Шура входит в лифт, когда нажимает кнопку нашего этажа, когда роется в карманах в поисках ключей от квартиры…

Это то, о чём я уже как-то говорил – НЕОБЪЯСНИМОЕ, присущее только нам, Котам. ОНО в нас совршенствуется и обостряется под воздействием взаимной ЛЮБВИ.