связанное с возвращением в Петербург. По-моему, я тебе достаточно толково объяснил ситуацию в прошлый раз. Повторить?

– Нет, не нужно… – упавшим голосом проговорил Эрих.

– Я крайне сожалею, что ты не можешь получить за меня больше денег… Но я здесь уже достаточно времени и успел заметить, что у вас тут халявы ждать не приходится.

– Как ты сказал? – не понял меня Эрих.

– Это не я сказал. Это мой приятель Водила так говорил. В смысле, что заработать у вас в Германии не так уж легко. И даже те четыре тысячи, которые останутся у тебя после покрытия всех расходов; – это тоже большие деньги за такого дворнягу, как я! Потому что я никогда не был ни Диким, ни Сибирским, а тайгу я только по телевизору видел. Единственное, что вы про меня не соврали, – это то, что я Русский. Поэтому я и рвусь туда, к своему пустырю, к своему дому, к своим приятелям-Котам, к своим близким – Шуре Плоткину и Водиле… Ты, Эрих, не обижайся. Я им там гораздо больше нужен, чем вам здесь…

– Шайзе!.. – вздохнул Эрих и снова достал бутылку из тумбочки. – Ни черта-то ты не понял, Кыся. Я ж про бизнес так… Чтобы не говорить вслух всего, что надо бы…

Он не стал наливать виски в стакан, а просто выпил из горлышка. Утёрся рукавом пижамы и сказал:

– С тех пор как ты появился в нашем доме… Вон и Хельга с Руджеро уже помолвку назначили, родителям в Эрфурт звонили. А ведь до тебя просто так лет пять жили… Я стал себя по-новому чувствовать… Вот я о чём. А про бизнес я просто так, чтобы тебя хоть чем-то заинтересовать.

Он ещё отхлебнул из бутылки и сказал мне негромко:

– Ладно, иди спать. Завтра у тебя будет ещё тяжёлый разговор с фрау Кох…

Сна не было ни в одном глазу. То ли я передергался так за последнее время, то ли Руджеро мне стимуляторов передозировал…

В каком-то непонятном, взвешенном состоянии я продолжал шататься по ночному дому, пока не очутился в подвале, где стояли клетки с нашими Кошками и Крольчихой.

На Кошек, честно говоря, и смотреть не хотелось. После того как я за последние три недели перетрахал их всех по множеству раз, они для меня были уже не вожделенные особы для сладостно-половых упражнений, а обычные, я бы сказал, «боевые подруги». Соседки по казарме. Не больше.

Поэтому мимо клеток с Кошками я прошлёпал более чем равнодушно, несмотря на их призывные потягивания и очень выразительные мурлыканья.

А вот у клетки с Крольчихой я почему-то остановился…

Кролик, которого уволокла моя Лисица, по-моему, сутками не слезал с этой Крольчихи! Они только и делали, что напропалую трахались и что-то жевали, что-то жевали и трахались!..

Теперь, потеряв своего Кролика, Крольчиха только жевала. Трахаться ей пока было не с кем. И тогда я вдруг от тоски подумал: «А почему бы и не Крольчиха?..»

Поражённые Кошки широко открытыми от удивления глазами смотрели из всех своих шести клеток за тем, как я открываю клетку Крольчихи, вхожу туда, ставлю безропотную, но жующую Крольчиху так, как это нужно мне, и…

Так вот, нужно мне это было, «как рыбе – зонтик», сказал бы Шура Плоткин, а Водила бы добавил: «И на хрена Козе баян?..» Я же не Котёнок-онанист, я же взрослый, умудрённый огромным половым опытом Кот – в самом прямом смысле этого слова. Я же точно знаю, что ЭТИМ я доставляю наслаждение не только себе, но и партнёрше по ЭТОМУ ДЕЛУ – будь то любая Кошка, или собачка Дженни, или та же Лисица, чёрт подери!

Но с Крольчихой я, по выражению киевской Кошки Цили, «пролетел, как фанера над Парижем»!..

Да, конечно, у нас с покойным Кроликом совершенно разная частота фрикций (это слово я от Шуры знаю…), Кролик ЭТО делает, как известно, раз в сто быстрее. Но я никогда не подозревал, что скорость движений вперёд и назад во время ЭТОГО будет иметь такое решающее значение…

Она ведь, эта длинноухая тупица, даже не обернулась, даже не посмотрела, кто это её трахает! Она же, кретинка короткохвостая, даже ЖЕВАТЬ НЕ ПЕРЕСТАЛА В ЭТО ВРЕМЯ – так я ей был безразличен!

Ну что может быть оскорбительнее?! Тут меня любой Мужик поймёт! Эдак на нервной почве недолго и импотентом стать… Не боюсь повториться – прав был Шура, когда говорил: «Не доведут нас с тобой яйца до добра, Мартын!»

И точно. Я ведь, когда открывал Крольчихину клетку, не просто хотел её трахнуть. Я хотел хоть немножко приподнять своё настроение, слегка повысить общий тонус своего организма. А потом отоспаться как следует и встретить завтрашний день бодрым, полным сил и обострённого внимания. Мало ли КТО меня захочет купить? А может быть, ОН мне не подойдёт! Тут надо тоже держать ушки на макушке…

Оттрахал бы по-быстрому парочку Кошек, и всё было бы нормально. А то Крольчиху ему подавай! Растлённый тип… Тьфу! Будто по морде надавали… Нет, честно, за шесть лет моей сознательной сексуально-половой жизни, клянусь, такое – впервые!

Проклиная себя последними словами, я доплёлся до гостиной и, раздавленный стыдом и униженностью, рухнул на свою подстилку…

С восьми утра начался дикий телефонный трезвон!

Первым позвонил полицейский овчар Рэкс – тот, который сначала нахамил мне на автобане, а потом, после тех жутких разборок со стрельбой и трупами, так искренне извинялся передо мной, да ещё и облаял одного из врачей, пытавшегося наорать на меня.

То есть, естественно, позвонил не сам Рэкс, а его Хозяин – полицейский водитель Рэкса. Тот, пожилой – он ещё упросил тогда врачей не отгонять меня от бесчувственного Водилы, за что я и ему, и Рэксу по сей день благодарен.

Правда, я печёнками чувствовал, что этот звонок – дело лап Рэкса! Это явно он настоял на том, чтобы позвонить по телефону, объявленному на телепрограмме «Байерн-Бильд». И это тоже прекрасно! Значит,