... Все места на трибуне ипподрома — и дорогие, и дешевые — были уже заполнены.

В первом заезде участвовали двенадцать лошадей.

Несколько мощных динамиков объявили на весь ипподром, что первый заезд состоится на дистанцию в полторы мили — на две тысячи четыреста метров, и в нем участвуют...

...дальше шел перечень фамилий наездников и кличек лошадей.

Дженифер шла под номером одиннадцать.

— В кассе сказали, что мы могли бы поставить и меньше, — прошептал Гриша на ухо Лешке. — Там, оказывается, принимают ставки не ниже двадцати марок, но и не больше пяти тысяч... Хотел бы я посмотреть на чудака, который поставит пять штук!.. — И Гриша захихикал.

— Погоди, Гришаня, — сказал ему Лешка. — Может, еще и увидишь.

Как только наездники выстроили лошадей перед стартовой линейкой, шум на трибунах сразу затих, а разносчики программок, пива, лимонада, булочек, сосисок и сладостей перестали суетиться и бегать по рядам.

Ипподром замер...

Но вот раздался удар корабельного колокола и...

...все двенадцать наездников сорвали своих лошадей со старта!

А уже через двадцать — тридцать секунд ипподром неистовствовал. Каждый подбадривал и подгонял лошадь, на которую он поставил!..

На верхней ступеньке «дешевого» сектора стоял Арутюныч с двумя ипподромными «жучками» и с мягкой иронией указывал им на сидящих ниже Лешку и Гришу...

Увидев, как стартовала Дженифер, Гриша опустил голову на руки и больше даже не поднимал глаза на дорожку ипподрома...

Лешка сидел прямо, напряженно следя за забегом. Одной рукой он вцепился в деревянную скамейку, другой — сквозь куртку прижимал к груди газету, которая должна была быть напечатана лишь после шести часов вечера...

Маленький Ангел сидел со своим рюкзачком на самом краю навеса над трибунами, на высоте метров двадцати над землей, и тревожно поглядывал вниз на Лешку.

Сначала на середине круга пара лошадей перешли на галоп и была сняты с заезда...

И тут же на повороте сцепились осями сразу три качалки, одна лошадь упала, потащила за собой вторую, а третья вылетела за бровку беговой дорожки и помчалась поперек зеленого поля...

Дженифер, тащившаяся то последней, то предпоследней, нечаянно обошла пару качалок и в образовавшейся толкотне и сумятице финишировала... первой!!!

От восторга маленький Ангел чуть не свалился с края навеса! И для того чтобы действительно не упасть вниз, ему даже пришлось мгновенно выпростать свои ангельские крылья из рюкзака и пару раз взмахнуть ими, возвращаясь на свое уже насиженное место...

Но этого, кроме нас, никто не видел.

Ипподром взревел удивленными голосами, а диктор объявил победителя заезда, назвал имя наездника и кличку лошади — Дженифер!!!

— Ты, «грек с-под Одессы»! Пойди в кассу и получи бабки. — Сдерживая волнение, Лешка толкнул локтем Гришу в бок.

— Что-о-о?!

— Что слышал. Посмотри на табло, вали в кассу и немедленно дуй обратно!..

Огромное световое табло возвещало о победе Дженифер.

Гриша взглянул на табло, ахнул, чмокнул Лешку в макушку и помчался в кассы...

Лешка остался сидеть и шевелить губами, повторяя про себя кличку победителя во втором заезде, который еще не состоялся.

Он даже сумел украдкой проверить себя, незаметно заглянув в газетный отчет, почти не расстегивая куртку...

Примчался ошалевший Гриша, стал совать под нос Лешке непрозрачный полиэтиленовый пакет с деньгами.

— Чудо, Леха!!! Чудо!.. Одиннадцать тысяч триста восемьдесят две марки!.. С ума сойти!..

Тут же за их спинами возник Арутюныч и истошно прокричал:

— А я вам что говорил?!

— Пошел на хер! — тихо рявкнул Гриша на Арутюныча и потянул Лешку за рукав. — Все, Лешка, отваливаем отсюда немедленно! Вставай, вставай, Леха!!!

Но Лешка даже не пошевелился. Видно было, как он про себя повторил кличку победителя второго заезда, а потом вслух спросил:

— Гришаня, сколько, ты сказал, можно поставить на лошадку максимум?

— Пять тысяч... — ничего не понимая, пожал плечами Гриша.

— Ну вот, пойди и поставь эти пять тысяч на... Шагала.

И Лешка отметил карандашом в программке второй заезд.

— Ты чё, Леха?.. Совсем, что ли?.. — негромко спросил Гриша, и в его голосе послышались истерические нотки. — Это же не совковые деревяшки, Леха!.. Это пять тысяч бундесмарок... Мы уже в полном порядке!

И Гриша потряс перед Лешкиным носом мешочком с одиннадцатью тысячами...

А к стартовой позиции подтягивались рысаки второго заезда.

— Успокойся, Гришаня, и поторопись! — как можно мягче сказал ему Лешка. — Сегодня, кажется, наш день, Гриня. Иди и поставь на этого Шагала пять штук, понял? На Шагала! Быстрей, Гришенька.

За спиной Лешки, выше на один ряд, Арутюнычу стало дурно.

Ипподромные «жучки» взялись приводить Арутюныча в чувство...

На самом краю козырька навеса над трибунами, на высоте семиэтажного дома, свесив ноги, сидел маленький Ангел с рюкзачком и пребывал в абсолютном восторге!..

Сверху он видел, как из касс на свое место вернулся Гриша...

...слышал, как диктор объявил участников забега, назвал номер Шагала — четвертый, и...

...сосредоточил все свое внимание именно на этом номере!

Ударил стартовый колокол, лошади рванулись, и...

...кто бы мог подумать, что за всем этим удивительным и очень земным