приступать к своей основной работе по ликвидации наземной группировки противника.

Корабли Назара держали в напряжении айманскую группировку, мешая эсминцам выбрать идеальную позицию. Он потерял уже два крейсера, которые отходили назад, но и сам вывел из строя один авианосец противника, что тоже было немало при его скудных возможностях.

– Генерал, тебе новое задание, – говорил напрямую адмирал Кримптон. – Поскольку ты ближе всего к эсминцам, ты должен их вывести из игры.

– Но как?

– Пойдешь на прорыв после того, как мы атакуем их в лоб и отвлечем на себя их основные силы. Ты должен это сделать, там, на планете, больше ста тысяч солдат, это не считая бронетехники…

– Я понял и сделаю все, что смогу.

– Удачи, генерал.

– Спасибо.

Как только основная группировка двинулась вперед, ведя непрестанный огонь и не обращая внимания на укусы вражеской авиации, генерал скомандовал:

– Полный вперед, артиллеристам вести огонь только по ближайшему эсминцу из всех видов орудий всех калибров. По возможности бить в одну точку, у нас не так много времени для разменов ударами.

– Есть, сэр, – ответил майор Берендж и продублировал команду генерала.

Авианосец генерала Назара шел в конце группы, и ему доставалось не в пример меньше снарядов, чем тяжелым крейсерам, но и он вносил посильный вклад в огневую мощь. Частые вспышки озаряли эсминец, и с этим ничего не могли поделать. Все силы были направлены на отражение контратаки, поскольку создавалась реальная угроза прорыва. Тем временем корабли Назара подходили все ближе.

– Не пойму, – сказал майор по поводу заваливающегося эсминца. – То ли мы его подбили, то ли он нас собирается в упор расстрелять.

– Это неважно, сосредоточьте огонь на втором эсминце.

– Есть, сэр.

– Мы подошли достаточно близко, выпускай всю авиацию. Все, что может летать, все… Цель прежняя – эсминцы.

– Есть, сэр.

Кевин Штур впервые за долгую службу нес под брюхом своего «Коршуна» тяжелую ракету «Руннер». Она очень отягощала управление машиной, и потому их прикрывали «Фроги» на пару с «Лихтнингами», не обремененные такой ношей. Его же задачей было не потерять ракету раньше времени, как, впрочем, и остальных пилотов штурмовиков.

Кроме всего прочего, их сопровождали минные заградители с торпедоносцами, и из всего этого Кевин сделал вывод, что дела у них совсем хреновые, раз решили использовать сверхдорогое оружие, да еще в таком количестве. Но дороговизна означала также, что без крупных жертв сегодня не обойдется.

– Тяжело идем, командир, в случае чего не отобьемся.

– А ты что хотел, Стив? Но для этого нас сопровождает больше сотни истребителей и машин фронтового прикрытия. Да еще половина «Коршунов» без нагрузки.

– Одно хорошо, что здесь этих «бычков» столько, сколько и должно быть.

– А сколько их должно быть? – спросил лейтенант Николай Мерсьев, который до этого и был пилотом так называемого «бычка».

– Не больше сорока процентов, – ответил Стив Олуш. – Но к тебе это больше не относится, теперь ты штурмовик.

– И на том спасибо…

– Прекратили разговоры, к нам гости. Приготовились.

– А нам-то что готовиться? – спросил капитан. – Нас должны прикрыть.

– На всякий пожарный…

Заметив приближение вражеской авиации, айманы выпустили свою, из подраненного авианосца. Им навстречу отправились федеральные минеры и истребители, «Фроги» с пустыми штурмовиками продолжали опекать самолеты, несущие торпеды.

Все действия были уже настолько всем знакомы, что даже не хотелось за этим наблюдать. На нужной дистанции минеры выпустили мины, и они, развернувшись в частые сети, пошли навстречу противнику. «Фуриосы» и «Бейсты» с редкими потерями прошли сквозь сети и продолжили преследование своей цели, но встретились с «Лихтнингами». Завязалась отчаянная драка, но истребители даже при всем желании не могли взять на себя все вражеские машины, и больше половины продолжили движение к загруженным штурмовикам.

– Командир, у нас две проблемы. Первая – это «Бейсты» на хвосте, на «Фроги» у меня не слишком большие надежды, а вторая – крейсер прямо по курсу.

– Сейчас разберемся… так, «Фроги» уже пошли нас закрывать. Торпедоносцы, как слышите меня?

– Что у тебя, «Коршун»?

– Крейсер прямо по курсу. Вам придется сбить его, иначе нам не пройти.

– Но у нас приказ, цель – эсминцы.

– Вам не пройти мимо крейсера, вы слишком медлительны.

– Но у нас приказ.

– Плевать на приказы, сейчас я командир, и я вам приказываю сбить этот гребаный крейсер!

– Есть, сэр.

Три торпедоносца пошли вперед на максимальной для себя скорости. Крейсер выстрелил широко фокусированным лазером, захватив в свой луч две машины. Они беспомощно закрутились, но через несколько секунд выровняли свой полет и продолжили движение как ни в чем не бывало.

– Резервную систему включили, – прокомментировал капитан Олуш. – У них еще две осталось.

Но торпедоносцам пользоваться ими не пришлось. Они сгрузили свой боекомплект и пошли назад, сделав свое дело. Шесть торпед «Руннер» начали свой затяжной разбег. Сначала они двигались по прямой, набирая скорость. Их заметили стрелки зенитных орудий, но было еще слишком далеко, а вот расчету лазерного орудия повезло больше, и одна торпеда сошла с дистанции. Зато остальные вошли в режим рваного полета, и теперь уже лазерам было не под силу в них попасть, даже широким фокусом.

Плотность огня росла по мере приближения торпед к крейсеру. Зенитчики, сосредоточив все свое внимание только на одной торпеде, послали в нее такую лавину огня, что ей просто некуда было уходить, и она взорвалась в ослепительной вспышке.

Оставшиеся четыре торпеды продолжили свое стремительное движение, все время увеличивая скорость. Но, насобачившись, зенитчики с крейсера сбили еще два «Руннера», а вот оставшиеся, войдя в мертвую зону, попали в цель. И крейсер, полыхнув сдвоенным огнем подбитого двигателя и пробитого корпуса, стал по инерции разворачиваться, пропуская под собой штурмовики, которых уже нагоняли вражеские истребители.

– Класс! Я такое только в учебных фильмах видел, – признался капитан Олуш.

– Ничего, Стив, сейчас тебе самому предстоит произвести пуск.

– Очень на это надеюсь, но боюсь нам не успеть. «Бейсты» буквально за пятки кусают.

Прорвавшихся через третий заслон «Коршунов» было очень мало, всего двадцать против сорока, но эти сорок несли слишком тяжелую ношу, чтобы одолеть противника, даже с двойным перевесом в соотношении сил. Нагоняющие «Бейсты» уже сделали пробные пуски ракет, правда, от них пока удалось увернуться, но что будет, когда истребители подойдут поближе.

Кевин быстро соображал: сбросить в холостую даже два десятка торпед он не имел права, а до цели было еще слишком далеко. Но одна бредовая идея все же пробилась сквозь хаотически метавшиеся мысли. От пришедшего решения Кевин отказался, но, не придумав ничего лучшего, вернулся к нему.

– Слушайте меня, – сказал майор Штур. – Это покажется вам самой шизоидной мыслью, какую вы когда-либо слышали, но другого пути у нас просто нет.

– Командир, не тяни! – попросил один из пилотов. – Говори, какая мысля тебя осенила.

– Короче, запускаем двигатели торпед и летим вместе с ними в одной сцепке ровно сорок секунд, пока работают их основные двигатели, плюс ко всему сами включаем форсаж.