Боевик вынул нож и потянулся к горлу, но Шамиль остановил его.

– Погоди, Гадж...

– Чего ждать-то? Он не сможет передвигаться самостоятельно. Ты же сам говорил, что тех, кто...

– Я помню, что я говорил! Вытащи его.

– Нам его что, на руках нести?

– Вон тому здоровяку дадим, он понесет.

– И правда. Эй ты, дубина, иди сюда и побыстрее! Вытаскивай его, понесешь с собой.

– Все уходим! – крикнул Шамиль своим людям. – И рассредоточиться.

Те прекратили проверять солдат, взвалили погибших товарищей на живых пленников, чтобы те несли их, и стали уходить в лес по два, по три человека; каждая группка вела с собой по пленнику. На земле остались только наемники, прилетевшие сюда с далеких миров повоевать ради денег.

Вертолеты появились довольно быстро. Первыми появились «шмели», они кружили над полем боя, а потом стали делать более широкие круги в надежде засечь уходивших в горы боевиков. За ними пришли «беркуты» и буквально с ходу открыли огонь комплексами неуправляемых ракет по квадратам, координаты которых были получены со «шмелей».

Шамиль слышал в наушнике проклятия погибавших групп и треск автоматов, которыми убивали сначала пленников, а потом пытались достать вертолеты, принесшие смерть их хозяевам. Впрочем, неудачливых групп было не так уж и много, после переклички выяснилось, что от вертолетов погибли всего семь человек, не считая пленных. Остальным удалось уйти относительно благополучно. Густые кроны деревьев приняли на себя основную поражающую мощь ракет.

Только к вечеру все группы собрались в заранее определенном месте, и тогда стали известны точные потери при налете.

– Да, Первый нас не похвалит... – горестно сказал один из боевиков. – Пятьдесят шесть человек – это тебе не шутки.

– И все из-за этого гада! Зачем его только с собой взяли? Пристрелили бы, и все дела.

– Командиру виднее.

– Что, заговоры плетете? – спросил тихо подошедший Шамиль.

– Никак нет.

– Ну на нет и суда нет, – легко согласился Баджиев. – Через пять минут выдвигаемся.

Миха очнулся сразу. Это было для него уже привычным делом после удара Кудряшки Сью по голове. Он также вспомнил все, что с ним произошло. Одно только было непонятным – почему он все еще жив. Если его не убили свои, то почему не прибили бородачи?

Кемпл чувствовал, что лежит на каком-то настиле, головой вверх, а ноги почти волочатся по земле. Кругом простирался лес, почти что джунгли, кроны густы, а высокая влажность проникала повсюду. «Значит, мы сейчас на самом нижнем ярусе этой чертовой планеты», – подумал Миха.

– Эй... – тихо позвал Миха того, кто его нес.

– Здорово, Кот.

– Медведь?

– Это я.

– Что происходит?

– Нас взяли в плен.

– И куда теперь?

– Ведут на свою базу. Будут за нас выкуп требовать, обменяют или просто в рабство отправят. Или еще чего похуже...

– Скорее второе. Ну кто за нас будет платить выкуп?!

– Согласен.

– Сколько наших?

– Здесь десять человек, включая нас.

– Что с Барбосом и что вообще произошло?

– Капрала я не видел с начала нападения, а произошла самая поганая вещь, которая вообще могла произойти. И все из-за нашего раздолбайства... да что теперь говорить...

Миха понятливо кивнул.

– Знаешь, меня еще один вопрос интересует: почему меня не добили? Я ведь большая обуза.

– Мне тоже интересно. Все из-за ихнего командира, он приказал мне тебя взять с собой, хотя они добивали и более здоровых.

– Наверное, хотят убить особо извращенным способом, – попытался пошутить Миха. – Я ведь им весь праздник испортил.

– Не удивлюсь, если все обстоит именно так. У них ведь потери были плевыми, но только до тех пор, пока ты не засел за пулемет.

– А скольких я настрелял?

– Человек сорок, не считая своих. А своих, – сказал Медведь, предугадывая вопрос Кемпла, – двадцать – двадцать пять будет.

– Надо же... У меня не было выбора.

– Я знаю.

– Ладно, постой.

Медведь остановился, и Миха попытался встать с импровизированных носилок.

– Почему встали?! – спросил подбежавший боевик. – Не было такой команды.

– Я сам пойду.

– Живее давай.

Когда Миха встал, то обнаружил, что бронежилета на нем нет; впрочем, их ни у кого не было, а голову давила тугая повязка, пропитанная кровью. Медведь протянул фляжку, и Кемпл, отпив воды, почувствовал себя значительно лучше. Поблагодарив кивком головы, Миха спросил:

– Долго ты меня так тащил?

– Второй день уже.

– Ну ты силен. Удивительно, что тебя вообще в плен взяли.

– Меня двумя взрывами оглушило, и такого вот дезориентированного из-под машины вытащили.

– Понятно.

– Не разговаривать! – приказал тот же бородач.

Медведь поддерживал ослабленного Кемпла всю дорогу. К вечеру отряд добрался до какого-то временного лагеря. А утром, так ни разу и не покормив пленников, снова отправились в путь, но теперь верхом на каких-то животных. Пленников посадили на этих животных по двое, и передвижение стало куда более резвым.

Миха попросил Медведя показать ему своего благодетеля, но тот его так и не нашел.

– Наверное, вперед ушел.

– Наверное.

– Всем слезть с животных! – раздалась команда бородача, третья за этот день. – Встать под деревья!

Все, как и было приказано, слезли с загиатов и прижались к ближайшему стволу, вскоре где-то вдалеке застрекотал вертолет. Этот был совсем далеко. Вертолеты время от времени пролетали рядом с группой, но ни один из них, по всей видимости, так и не засек ее, иначе здесь уже давно появился бы «беркут», и его экипажу было бы безразлично, что вместе с бандитами идут пленные солдаты, разнесли бы все в пух и прах.

По этому поводу Миха испытывал двойственные ощущения. С одной стороны, ему хотелось, чтобы их обнаружили, и боевиков раскидали ракеты, и у него с остальными появился бы шанс бежать. С другой стороны, этого не хотелось, поскольку ракеты не выбирали себе цели, а били по всем подряд.

Потому Кемпл послушно приник к стволу многовекового дерева, видевшего этот мир, когда сюда еще не прилетели люди, – в надежде, что все обойдется и у него еще появится шанс сбежать из плена.

Вертолет улетел, и отряд снова пошел вперед, понемногу начиная подниматься по склону. Это означало,