случиться. Как тогда быть?

– Вы много звоните, – сказала японка, давая сдачу.

– Да, – согласился Роман, – много родственников. Мама, брат, сестра, тетя… Пока со всеми поговоришь.

Японка вежливо улыбнулась:

– У меня тоже много родственников.

– Никак не могу дозвониться дяде, – посетовал Роман. – У него скоро операция. Я так волнуюсь. Попробую позвонить позже. Вы пока не закрываетесь?

– Мы никогда не закрываемся, – четко отрапортовала девушка.

– Очень хорошо. Тогда мы еще увидимся.

– Пожалуйста, приходите в любое время.

Роман вышел на улицу. Погода быстро менялась. Луна спряталась за облака, потянуло холодным ветром, сыпался дробный дождик. В своей тонкой ветровке Роман сразу озяб и рысцой побежал в «Погудим», к богатому столу и теплой компании.

Нужно было, пока Митя не выпал из реальности, провентилировать вопрос насчет Сахалина. У Мити, помимо подсевших к столу Коляна и Лехи, были в «Погудим» и другие знакомые, он несколько раз махал кому-то рукой. Самое время засылать его на переговоры.

Стол не вмещал заказанное. Гости алаверды набрали столько, что выпить все это за одну ночь и съесть не представлялось возможным.

Но никого подобные сомнения, похоже, не терзали.

Подсадив к себе ту самую дебелую блондинку, Колян повел вечеринку дальше, усиленно подливая своей даме крепкого вина и тиская ее за пышные бока.

– Ну, где бегал? – спросил Митя, счастливый от полноты жизни.

Мулатки все так же лежали в его объятиях, хохоча каждую минуту без всякой видимой причины.

– Так, дело одно хотел решить.

– Ну, решил?

– Пока нет.

– А че за дело? Может, я помогу?

– Надо до Сахалина добраться. Не могу найти попутный корабль.

– Вот нашел проблему, – хохотнул Митя. – Счас решим в один секунд. Ты пить будешь?

Роман кивнул, взял свой стакан и выпил его залпом до дна. У Мити просветлело лицо.

– Вот это я понимаю. И засунь ее, свою язву, куда подальше. Виски, – он постучал железным ногтем по бутылке, – первое лекарство от всего.

Роман кивнул, закусывая осьминогом и еще чем-то червеобразным. Гадости этой он отродясь не любил, но тут выбирать не приходилось, что дали, то и ешь. А моряки ничего, уписывали и не кривились. Видно, привыкли, болтаясь в этих широтах.

– Так че там тебе надо было? – спросил Митя, которого отвлекла Роззи, запустив руку ему в карман и как-то уж слишком глубоко там роясь.

– Корабль на Сахалин.

– Поплыли с нами, – вмешался Колян. – Мы ж утром идем в южно-сахалинский порт. Кэп сказал, что надо дать нашему корыту ремонт хотя бы на неделю.

– Ну, поплыви с вами, – возразил Митя, екая, когда Роззи задевала его особенно чувствительно. – Сам же говорил, что все поржавело. Утопишь мне человека.

– Ладно тебе! Ваша лоханка не больно-то лучше. У самих все днище дырявое.

– Че?! – вздыбился Митя. – У кого днище дырявое? У нас? Да у нас «Анюта» еще девочка, ни одной дырки нету. Вован, скажи?!

Роман, главный специалист по «Анюте», кивнул.

– Ну, после ремонта, – отталкивая лезущую к нему с бокалом блондинку, согласился Колян. – А до этого вы как ходили? Чуть не вся корма в воде сидела.

– А, ну так это раньше…

Митя внезапно гоготнул и схватил Роззи в объятия. Та шутливо отбивалась, возбуждая его еще больше.

– Я сейчас, – сказал Митя, тяжело дыша. – Погодите, без меня не пейте. Я быстро.

Он подхватил еще и Кэт – и вся троица скрылась в дверях.

– Ага, хитрый, – сказал Колян, – быстро он. Он там будет отрываться, а мы жди.

– Так и ты сходи, – посоветовал Роман.

– А точно, – спохватился Колян. – Чего время терять. Ну-ка, пойдем-ка на обкатку.

Вместе с томной блондинкой он удалился в ту же дверь, что и Митя со своими барышнями. За столом стало свободнее. Равнодушный к любви Леха, довольный тем, что его никто не толкает под руку, молча чокнулся с Романом и вытянул очередной стакан. Удовольствие, которое он при этом испытывал, было ровно вдвое сильнее того, что испытывали сейчас оба его сексуально озабоченных приятеля, вместе взятые.

Первым вернулся Колян. На суровом лице отпечаталось некоторое разочарование. Наверное, от быстроты случившегося. Уже не сажая блондинку на колени, он указал ей на место рядом с собой.

– Ну, идешь с нами? – спросил он Романа.

– А сколько это будет стоить?

– Тебе? – хмыкнул Колян. – Да ни хрена. Скажу кэпу, что ты мой кореш, он за так завезет.

– Не, – подал голос Леха. – За так не повезет. Надо хоть сколько дать.

– Ну да, такой порядок, – согласился Колян. – Забесплатно тут даже в морду не дадут. А сколько ты можешь? – спросил он Романа.

– Да немного… Ну, пять тысяч иен.

– Сойдет, – стукнул Колян ребром ладони по столу.

Леха согласно кивнул. С ценой уладили.

– Во сколько отплываем?

– В шесть, – доложил Колян. – Ноль-ноль.

– А в Южно-Сахалинске во сколько будем?

– Ну, если ничего не навернется, часов за девять дойдем.

– Значит, примерно в три дня?

– Примерно.

– Хорошо, – кивнул Роман.

Из дверей выплыл Митя, поддерживаемый мулатками, как раненый солдат. По его блаженной улыбке было видно, что он провел время не в пример лучше Коляна.

– Ну че, решили проблему? – усевшись, спросил Митя, демонстрируя ясность ума, непостижимую для человека, выпившего такую дозу.

Ему ответили, что решили «в лучшем виде».

– Ну, тогда давайте за друзей, – прочно обхватывая стакан, предложил Митя. – Потому как кто в этой жизни поможет, как не друзья?!

Вопрос был риторический, и все дружно выпили, включая Романа, который только что имел возможность убедиться в справедливости Митиной максимы.

По одну сторону стола сидели двое мужчин в штатском, по другую – два генерала и один полковник. Их лица были обращены в сторону начальника отдела разведки при МИДе Рюмина, который только что закончил доклад.

Некоторое время после доклада в кабинете было тихо. Все ждали, что скажет начальник управления генерал-полковник Вересаев.

– Покажите, что у нас имеется на участников диверсионной группы, – распорядился Вересаев.

Свет погас, на стене возник белый экран. На нем появилось изображение молодого красивого японца. Он был длинноволос, в цепях и проклепанной коже.

– Митико Одзаки, – заговорил невидимый в темноте оператор проектора. – Тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года рождения. Родился в семье офицера квантунской армии, Есидзиро Одзаки,