Тени уже накрывали развалины, когда появилась неуклюжая лягушачья фигура Креша Гатсайка.
Шайк и Пятый уже перевязали раны, но двигались медленно.
– А вот и Чарли-партач, – сказал Шайк.
– Ты сегодня показал нам класс, Креш, – добавил Пятый.
Тридцатисантиметровый язык Креша задергался в воздухе.
– Вы не говорили мне, что у них пушки.
– Сами не знали. А говорил я тебе, что они профессионалы и что это будет непросто. Как я видел, они могли разнести вас в клочья без всяких пушек.
Снова щелкнул в воздухе язык Гатсайка.
– За эту работу вы мне отдайте пушки…
– Ты не сделал работу. Трое убитых у нас на счету. Остались еще двое.
– Дайте мне пушки, и я это закончу.
– Нет. Сначала сделай, тогда получишь пушки.
Опять Гатсайк высунул язык. Он боялся.
– Утром у меня было шестнадцать человек. Теперь остались трое, считая меня. Разнесется весть – и я покойник. У меня есть враги.
– У всех нас есть враги. Хочешь получить пушку – добудь этих баб.
Язык Гатсайка дрожал, не останавливаясь.
Четвертая осторожно шла в темноте, наблюдая за людьми, которых Креш привел для поддержки. Шедший в арьергарде чуть пододвинулся, но недостаточно близко, чтобы брать его в расчет. Другие два…
– Не дадите мне пушки сейчас, – сказал Гатсайк, – я их сам возьму.
Пятый слегка засмеялся.
– А ведь ты прав, Креш. Ты покойник.
Четвертая одним выстрелом убрала пару поддержки, всадила заряд в спину Гатсайка… В то время как две молнии, ударившие из темноты, пробили головы Шайку и Пятому.
Блин! Эта сука лейтенант!
Третья молния ударила ей в грудь, пока она оборачивалась. Заряд был примерно половинной мощности. Боль была адская, но сознание она не потеряла. И выпустила по этой гадине все тридцать два патрона своего распылителя.
95
Через пять месяцев после отбытия лейтенанта Класс Искатель решил, что его подопечная в удовлетворительном состоянии и может лететь. К Блаженному Трегессеру он подошел неуверенно, не зная, сможет ли он объясниться и не будет ли ему отказано.
Люди его удивили. Они выделили ему собственный корабль для полета к другой системе, зафрахтовали тревеллер Дома Волгодон для перелета оттуда к М. Меддине. Даже послали с ним своих людей для улаживания возможных трений с властями на станциях.
Волгодонский тревеллер добрался до М. Меддины без приключений. Старая станция была почти полностью автоматизирована и вполне справлялась с местным небольшим движением, хотя и медленно. Прошло шестнадцать часов, пока Искатель и Янтарная Душа начали спуск в родной мир, которого она не помнила. Единственный шаттл станции был древним и тихоходным, но более чем надежным.
Спутники, посланные Домом Трегессер, не были людьми в строгом смысле слова. Это были продукты секретной лаборатории Лупо Провика – одноразовые сотрудники-биороботы. Условия фрахта тревеллера включали нахождение на станции до подтверждения прибытия пассажиров на планету.
Когда шаттл входил в атмосферу, плазма в генераторах станции вышла из- под контроля. Реактор взорвался. Электромагнитный импульс включил устройство, вызвавшее аналогичную катастрофу в реакторе тревеллера.
Двойной взрыв испарил тревеллер и семьдесят процентов станции.
Лупо Провик сдержал слово – и одновременно гарантировал, что след слишком много знающего чужака не всплывет вновь.
96
Через полгода после директивы флота, изданной «Джеминой-7», в деле уже были заняты двенадцать Стражей, шесть из них за Рубежом. Все мощности Звездной Базы работали на строительство, изготовляя в основном истребители и рейдеры.
Метанодышащие не предвидели ни ярости нападения, ни его внезапности. За семь месяцев они все же кое-как оправились и смогли организовать ограниченный контрудар.
В космос Канона вошли шесть боевых групп. Но четырехтысячелетний опыт вторжений Внешников позволил это предсказать. Флот был готов.
Группа, шедшая к Звездной Базе, напоролась на ждущий у Барбикана Страж, поддержанный учетверенным комплектом легких кораблей.
Группа, шедшая к Д. Зимплике, сошла с Паутины прямо в тоннель смерти, построенный ранее запущенными со Стражей истребителями.
Из шести групп дошла до цели одна. Домой вернулись немногие подбитые корабли.
97
Джо выползла из руин на следующее утро, собрав все силы, чтобы добраться до Эни-Каат, пока снова не потеряет сознание.
И добралась.
– Что там было, Джо? Тебя как в клочья разорвало.
– Рикошеты. Прямо она в меня не влепила ни разу.
– Дури мне голову. Кто «она»?
– Подружка Провика. Там были еще двое. Я уложила всех. Теперь нам ничего не грозит.
– Ничего не грозит? – болезненно засмеялась Эни-Каат. – Двум женщинам, наполовину расстрелянным, в мире, где бабы – суки, а суки – товар?
Джо не стала спорить.
