Военачальник поглядел на сегментированный экран, показывающий все атаки.

– Ни одной машины людской работы. Держать экраны до последнего момента! Все виды оружия – огонь по готовности.

Истребители ударили. Наружу вырвался вал заградительного огня. Завертелись хеллспиннеры. Один невезучий пилот налетел на мину. Экран закрылся в последний момент. Рвущиеся к бреши пилоты не могли избежать столкновения.

– Скольких мы накрыли? – спросил Военачальник.

– Шесть на экране, сэр. Восемь в минном облаке. Тринадцать – огнем.

– Неплохо.

Противник начал прицельно стрелять по минам. Ему нужно было пространство для маневра вблизи экрана.

– Следите за раннерами, – предупредил Военачальник. Пока бесятся хеллспиннеры, в экране могут образовываться слабые места.

Но большинство истребителей противника рванулись на перехват боевых кораблей «Фретензиса». Корабли с «Джемины-7» догоняли «Фульминату-12», накрывая огнем все, что попадало в поле зрения и разнося в клочья противника, слишком занятого «Фульминатой-12».

– Сообщение с «Фульминаты-12» готово к прочтению, сэр.

– Давайте.

Оно начиналось с видеоколлажа, иллюстрирующего тактику противника – мрачная вариация темы раннера. Раннеры проскакивали насквозь и плевались малокалиберными снарядами антиматерии. Они сгорали в огне и взрывались.

Военачальник «Фульминаты-12» был немногословен.

– У нас дестабилизирован щит. Он не выдержит. Мы им устроим баню. Удачи, «Джемина-7». «Фульмината-12», конец связи.

– Выдерживает роль до конца, – пробормотал Военачальник.

Лупо Провик безнадежно выругался.

– Симон, я тебе гарантирую, что против трех Стражей нам не вытянуть. Они нас уже дерут на части. Залезешь ли ты в свой проклятый вояджер и уберешься наконец?

Симон пытался найти надежду там, где ее не могло быть. Лупо добавил:

– Если повернется по-нашему, сможешь вернуться.

– А ты?

– Я тебя прикрою, черт возьми! И смоюсь, как только тебя здесь не станет. Что мне тебя, тащить? Ты что, хочешь посмотреть, что здесь начнется, когда до этих тварей дойдет, что их в самом деле ждет смерть?

– Ладно, ладно. – Трегессер направился к выходу. – В конце концов мы попытались.

– Поможет это, когда снова будем набирать союзников Вовне. Иди!

Лупо посмотрел данные. Половины его истребителей уже не было. Половина всей техники получила повреждения разной степени тяжести. А третий Страж крейсировал, выполняя работу палача и блокируя выход. И нет смысла посылать сигнал отбоя войскам – им все равно некуда деваться.

– Но мы же не собирались притащить сюда целый флот, – буркнул про себя Лупо.

Он смотрел на Стражей до тех пор, пока не получил доклад, что вояджер Трегессера стартовал и вышел в пустоту, направляясь к задней двери космического тупика.

– Мистер Провик! – Голос дрожал. Человек явно не верил собственным глазам.

– Что там?

– Ведущий Страж сбросил экран.

– Мы прорвались?

– Нет, сэр. Они его сняли. Нарочно.

– Безумие!

Он проверил данные в поисках ошибки, которой там не было. Страж выплевывал огня больше, чем получал. И огонь не слабел, как должно было бы быть. Лупо посмотрел визуальный дисплей.

От «Фульминаты-12» во все стороны летели клочья. Он выбрал один, отъюстировал увеличение…

– Черт меня побери!

«Фульмината-12» обдирала себя, как луковицу, отбрасывая слои по сотне метров толщиной и целые демонтированные секции. А слои под ними были вооружены так же мощно, как и сброшенные.

Зрелище было неутешительное. У них всегда есть что-то, чего ты еще не видел.

Все чаще и чаше его орудийные платформы были вынуждены терять время, экранируя себя. И от этого труднее было парировать точечные выпады вражеских истребителей.

– Черт их побери! Они такие же психи, как самоубийцы Симона. Просто лезут, и все. Как отбить того, кому наплевать на смерть?

Интересно бы узнать, почему они так дешево ценят свои жизни. Но сейчас не время об этом думать. Лупо постучал по запястью:

– Готовы? Время.

Он выплыл из зала, когда никто на него не смотрел. И присоединился к своей семье на мостике личного вояджера. Пока Лупо Первый выводил судно из ангара, он сказал:

– «Фульмината-12» взорвалась минуту назад. Хотите посмотреть?

– Можно.

На Лупо навалилась тяжелейшая усталость. Усталость сильнее, чем от любой изматывающей работы. Та усталость, что приходит после страшного напряжения, после такого поражения, когда работа половины жизни оказывается напрасной.

Он этого ожидал, но ожидание не смягчило удара.

За кормой вояджера пламя и смерть рвали когтями ночь, раздирая в клочья ткань пространства.

«Джемину-7» охватило абсолютное молчание. В каждом отсеке, который мог похвастать обзорным экраном, люди смотрели, как расцветает на звездном небе огненный цветок – панегирик «Фульминаты-12» самой себе.

Уже две тысячи лет ни один Страж не прибегал к саморазрушению. Даже в поражении в такой крайности не было необходимости.

Военачальник подозревал, что это была не необходимость, а декларация. Никому и ничему не могла позволить «Фульмината» стать арбитром ее судьбы.