Даже спагетти мамы Росси не приглушали негодования, изливавшегося из битком набитого рта Никки.

— Ну, вы и герой! Позволили бандиту оскорбить девушку!

— Помолчите, горе мое. Я думаю.

Она ткнула вилку и ложку в гору спагетти, принялась яростно накручивать их на вилку.

— Хуже того, согласились с ним! — Никки сунула вилку в рот, концы спагетти свесились наружу. — Чего б вы добились, если бы я не следила за Филлипсом, если б меня не схватили, и я вам не позвонила бы? — вполне справедливо вопрошала она. — Мама Росси! Еще спагетти, пожалуйста.

Эллери изумленно прищурился на быстро опустевшее блюдо.

— Что делать, если я проголодалась? Кроме того, — нахмурилась Никки, — так и быть, сама оплачу свой заказ, скряга.

— Отсутствует какая-то связочка, — пожаловался Эллери. — Единственная, маленькая…

— Вы меня даже не слушаете, Эллери Квин!

— Что? — нахмурился он. — А, конечно, не слушаю. Где она, Никки?

— Что?

— Недостающая связка. Последнее звено. Соломинка, которая сломает спину верблюда. — Он устало покачал головой. — Лежит где-то, но будь я проклят, если вижу.

— Если пытаетесь выяснить, кто отравил бутылку, может быть, стоит начать с убийства Билла Росси?

— Да тут нет ничего. Папа проверил. На момент смерти Росси ни у кого нет алиби, черный седан не опознан, любой мог наехать на Билла.

Они помолчали. Потом она сказала:

— Объясните, пожалуйста, откуда убийца мог знать, что Билл Росси выбежит на дорогу именно в тот момент, когда можно будет на него наехать?

— Возможно, — безнадежно простонал Эллери, — просто следил и ждал, а когда Росси выбежал, воспользовался шансом.

— А я так не думаю, — воинственно заявила девушка. — По-моему, его заманили в смертельную ловушку, выманили из ресторана…

— И кто же? Мата Хари?

Из кухонной двери, переваливаясь, выплыла мама Росси с дымящимся блюдом спагетти.

— Спросим ее, — шепнула Никки. — Она должна знать!

— Нашли убийцу моего сына? — спросила итальянка, поставив перед ней спагетти.

— Мама Росси, в день… несчастного случая с вашим сыном…

— Это не несчастный случай, — убежденно заявила она. — Убийство.

— …зачем он побежал на улицу? — допрашивала Никки. — Его кто-нибудь вызвал — письмом, запиской, телефонным звонком, чем угодно?..

— Нет. Не было никакого письма, ни звонка, — ответила мама Росси, строго глядя на девушку.

— Нечего ухмыляться, мистер Квин, — прошептала она.

Эллери ухмыльнулся.

Никки, пригвоздив его ледяным взглядом, продолжала настаивать:

— Тогда зачем ваш сын выскочил на улицу? Да еще в такой спешке?

— Я его послала.

— Вы?

— Да, из-за пожара.

— Что?! — воскликнул Эллери, отодвинувшись от стола вместе со стулом. — Из-за какого пожара?

Мама Росси ткнула пальцем через плечо:

— На кухне что-то загорелось…

Он вскочил, схватил ее за руку, потащил на кухню.

— Что загорелось? Где? Покажите!..

Любопытная Никки тащилась следом. Они быстро шмыгнули в дверь, и мама Росси указала на гигантскую плиту, стоявшую в ряду других.

— Вот тут. Не знаю, что могло загореться. Просто загорелось само по себе.

— Да-да, а дальше что было?

— Я велела Биллу вызвать пожарных. Потом мы с Луиджи сами потушили огонь.

Она кивнула на старого сморщенного итальянца с закругленными, как велосипедный руль, усами, мывшего посуду.

— Потом мой сын попал под машину и умер. Если бы не пожар, Билл сейчас был бы жив.

На плите что-то вскипело, она поспешила убавить газ. Эллери схватил свою секретаршу за руку.

— Никки, все свои слова беру обратно. Вы — золото. Великолепная, изумительная! Задали самый нужный вопрос!

Она только моргала глазами.

— И все-таки… — запнулся Эллери с озабоченным выражением на лице, — быть не может. Не может! Однако так и есть. — Он с ухмылкой взглянул на нее. — Тут и кроется истина. Маленькая связочка. Драгоценное недостающее звено.

Никки смущенно улыбалась.

— Эллери! Вы что-то поняли? Что-то нашли?

— Что-то? — рассмеялся он. — Я понял все.

— Но как? Мама Росси рассказала о пожаре…

— Благослови Бог тот самый пожар!

— Что вы хотите сказать?

— Это решает дело!

Приемную в офисе инспектора Квина в Главном полицейском управлении можно назвать как угодно, только не уютной — голые стены без окон, духота, жесткие потрескавшиеся скамейки. Отсюда любой подозреваемый рад через часок-другой выбраться.

— Неизменный психологический эффект, — объяснял инспектор. — Все бесятся, как осы в улье. А взбесившись, развязывают языки. И если посадить тут человек шесть, которые дышат друг другу в затылок, криком будут кричать и проситься на исповедь.

Просидев час в той самой комнате, пять человек были, по выражению инспектора Квина, «готовы на все». То есть дошли до той точки, когда с великим наслаждением свернули бы длинную птичью шею своего мучителя, а Люсиль Черри выцарапала бы моргающие глазки. Мужской контингент составляли бармен Джо Салливан, его босс Сид Парамор, художник по рекламе Эрни Филлипс и, наконец, богач Дэвид У. Фрейзер, угрожавший разжаловать инспектора в патрульные и стереть в порошок, помоги ему Бог!

Инспектор с удовлетворенной усмешкой быстро потер руки, кивнул сыну, комфортабельно развалившемуся в глубоком кресле у окна.

— Все готово. Может быть, перестанешь играть в молчанку и объяснишь, в чем дело?

Тот заерзал в кресле.

— Пускай еще немного помаются, а я пока вам расскажу кое-что удивительное. — Эллери вытащил из портсигара сигарету, слегка размял, закурил. — Первое — мотив. Мы согласны насчет мотива?

— Конечно, — кивнул инспектор. — Тот, кто отравил бутылку мятного ликера «Бушер», кем бы он ни