И мать из мрака высекал, «Ты где?» — отцу крича. Иван вперед бежал сквозь дым, Уже сошлись в штыки. Жена сияла перед ним — Из-под её руки Он бил штыком… Хрипенье, стон, Уж четверым не встать. Сошел на них огромный сон, Что дважды два есть пять. Как тьма, разодраны уста. — Ура! — гремит по краю. — За нашу Родину! За Ста… — Степан, ты жив? — Не знаю. — Степану снился беглый сон: Он над водой возник, Поток отбрасывает вон Его упавший лик. Степану снилась глубина, Недвижная веками. Но ускользала и она С луной и облаками. Мелькала тьма со всех сторон, Приклад горел в ладони… Трофиму снился хмурый сон: Он спит в горящем доме. Огонь струится по глазам, Жены нет рядом — дым. А он кричит глухим стенам: — Проснитесь! Мы горим! — Бежал, как тень, среди смертей, Огня, земли и стали. А слёзы плачущих детей Сквозь стены проступали. Пространство бросить не дано, В котором мы живём. Объято вечностью оно, Как здание огнём. Долине снятся тополя, Красавице — кольцо, Устам — стакан, зерну — поля, А зеркалу — лицо. Врывалась в эти сны война, И крови смрад, и пламя. И та и эта сторона Усеяна телами. Не проходи, мой брат, постой! Еще дрожат их руки И воздух тискают пустой, Как грудь своей подруги. Еще свободный дух скорбит Над жизнью молодой, Душа мечтателя стоит, Как цапля над водой. На солнце танк горит пятном. Скатился камень жгучий — Танкист, охваченный огнём, Как дом травой ползучей. Горел танкист средь бела дня, И догорел танкист. Переметнулся клок огня На прошлогодний скирд. И мыши прыснули на свет — Несметное число. И дезертир за ними вслед, Поскольку припекло. И снова танки! Склон изрыт Снарядами. Деревья Бегут от ужаса. Горит Окраина деревни. Во тьме твоей, двадцатый век, Не исследить печали! В разбитом доме человек Играет на рояле. Так далеки от чистых нег Военные печали. С ума сошедший человек Играет на рояле. Один за всех иль против всех… Уж стены запылали. Полуубитый человек Играет на рояле. Удары сыплются вокруг — И в клочья разметали. Но кисти рук, но кисти рук Играют на рояле… Накрыл Ивана смертный дым… И враг простер ладонь: — Такой народ непобедим. Но с нами Бог… Огонь! Пришло письмо на старый дом.
