Противу Москвы и славянских кровейНа полную грудь рокотал Челубей,Носясь среди мрака,И так заливался: — Мне равного нет!— Прости меня, Боже, — сказал Пересвет, —Он брешет, собака!Взошел на коня и ударил коня,Стремнину копья на зарю накреня,Как вылитый витязь!Молитесь, родные, по белым церквам.Все навье проснулось и бьет по глазам.Он скачет. Молитесь!Все навье проснулось — и пылью и мглойПовыело очи. Он скачет слепой!Но Бог не оставил.В руке Пересвета прозрело копье —Всевидящий Глаз озарил остриеИ волю направил.Глядели две рати, леса и холмы,Как мчались навстречу две пыли, две тьмы,Две молнии света —И сшиблись… Удар досягнул до луны!И вышло, блистая, из вражьей спиныКопье Пересвета.Задумались кони… Забыт Челубей.Немало покрыто великих скорбейМорщинистой сетью.Над русскою славой кружит воронье.Но память мою направляет копьеИ зрит сквозь столетья.
1983
Былина о строке
С голубых небес в пору грознуюКнига выпала голубиная.Кто писал её — то неведомо,Кто читал её — то загадано.Я раскрыл её доброй волею,Не без помощи ветра буйного.На одной строке задержал судьбу,Любоваться стал каждой буковкой.Что ни буковка — турье дерево,А на дереве по соловушке,А за деревом по разбойнику,За разбойником по молодушке,На конце концов — перекладина,Слёзы матушки и печаль земли.Что ни слово взять — тёмный лес шумит,Пересвист свистит яви с вымыслом,Переклик стоит правды с кривдою,Вечный бой идёт бога с дьяволом.А за лесом спят добры молодцы,Тишина-покой, дремлет истина,И звезда горит ясным пламенемПосле вечности мира сущего.Неширок зазор между буковок –Может бык пройти и дорогу дать.А просвет меж слов — это белый свет,Вечный снег метёт со вчерашнего.Так слова стоят, что забудешься,Так долга строка и упружиста,Глянешь вдоль неё — взгляд теряется.По строке катать можно яблоко,А в самой строке только смерть искать.На конце она обрывается,Золотой обрыв глубже пропасти –Головою вниз манит броситься.Я читал строку мимо памяти,Мимо разума молодецкого.А когда читал, горько слёзы лил,Горько слёзы лил, приговаривал:— Про тебя она и про всячину.Про тебя она, коли вдоль читать,Поперёк читать — так про всячину.
