Где мудрец, что искал человекаС фонарём среди белого дня?Я дитя ненадёжного века,И фонарь озаряет меня.Полый шар распылённого светаПоднимает в лесу и степи.Не даёт никакого ответа,Но дорогу сулит по цепи.Вкруг него порошит и круглитсяТуча птиц и ночной мелюзги.Метеорным потоком роится,А за роем не видно ни зги.Заливайтесь, античные хоры!На смолу разменялся янтарь.Я прошёл за кудыкины горыИ увидел последний фонарь.И услышал я голос привета,Что напомнил ни свет ни зарю:— Сомневаюсь во всём, кроме света!Кто пришёл к моему фонарю?— Человек! — я ответил из ночи.— Человек? Заходи, коли так! -Я увидел горящие очи,Что глядели из света во мрак.Не тужи, моя жизнь удалая,Коли влипла, как муха в янтарь!Поддержи меня, сила былая!..И вошёл я в горящий фонарь.Я увидел прозрачные мощи,Волоса или мысли оплечь.Я вперился в безумные очи,Я расслышал бессвязную речь.Не увидеть такого от века,Не распутать такого вовек:Он искал днём с огнём человека,Но в огне должен быть человек!Поддержи меня, сила былая!Я фонарь проломил изнутри.И народные хоры, рыдая,Заливались до самой зари:«За приход ты заплатишь судьбою,За уход ты заплатишь душой…»И земной и небесной ценоюЯ за всё расплатился с лихвой.Сомневаюсь во всём, кроме света,Кроме света, не вижу ни зги.Но тягчит моё сердце поэтаТуча лжи и земной мелюзги.
1979
Муха
Смертный стон разбудил тишину —Это муха задела струну,Если верить досужему слуху.— Всё не то, — говорю, — и не так. —И поймал в молодецкий кулакСо двора залетевшую муху.— Отпусти, — зазвенела она, —Я летала во все времена,Я всегда что-нибудь задевала.Я у дремлющей Парки в рукахНить твою задевала впотьмах,И она смертный стон издавала.
