комсомол принимает участие в социалистическом строительстве с громадным энтузиазмом.
Мне вспоминаются слова одной работницы, которая говорила: «Мы строим социализм с высокоторжественным аппетитом». И вот, товарищи, сейчас комсомол тоже принимает участие в строительстве социализма, строит социализм с «высокоторжественным аппетитом». Это видно во всем.
Конечно, о том, что делает комсомол, слышишь не только от комсомола, а когда приходят колхозники, когда приходят рабочие, то обыкновенно спрашиваешь: а как у вас комсомол? И ждешь, что скажут. И вот сейчас приходится слышать о комсомоле много хорошего. «Да, комсомол помог нам справиться, помог убрать хлеб; да, комсомол у нас на заводе по соцсоревнованию идет впереди, вывозит завод».
Когда слышишь эти отзывы, тогда особенно чувствуешь всю правильность того, что говорил Владимир Ильич, верность того, что крупная промышленность поднимает классовое самосознание пролетариата, в том числе и комсомола.
Товарищи, когда вы вплотную беретесь за строительство, то на каждом шагу вы видите то, о чем говорил Владимир Ильич, —
Но, товарищи, сейчас у всего рабочего класса и у колхозников — всюду растет чрезвычайная потребность к углубленному знанию, и поэтому сейчас в области культуры предъявляются повышенные требования. И я думаю, что каждый из вас, кто принимал участие в культурной работе, чувствует, что надо поднять эту работу на более высокую ступень.
Работая в Наркомпросе, мы постоянно видим, как сейчас со всех сторон идут требования повышения уровня знаний, идут требования о более глубокой постановке всех вопросов.
И вот я думаю, что необходимо, чтобы комсомол поработал над повышением уровня культуры, поработал бы над тем, чтобы все области работы поднять на более высокую ступень, больше обосновать теоретически. А то у нас организационная сторона дела хорошо поставлена, а вот когда идет дело об углубленной работе, то не хватает знаний. Да вы все сами это чувствуете — не хватает знаний.
Во время заседания я получила записку о том, что мало говорится о пионерах; что необходимо обратить внимание на пионеров. Вот эту директиву, которую я получила, я и выполняю. Я, товарищи, действительно думаю, что это одна из очень важных задач, которые ложатся на комсомол, — задача помочь подрастающему поколению стать коммунистами. Не только самим надо становиться коммунистами, но и помогать своей смене становиться коммунистами. Владимир Ильич говорил, что наши отцы боролись в одиночку. Мы научились бороться лучше. Наши дети будут бороться еще лучше и победят. И вот когда думаешь о комсомоле, наблюдаешь его работу, родится уверенность, что комсомол начатое дело доведет до конца и поможет своей смене подняться и вырасти настоящими, подлинными коммунистами.
Позвольте, товарищи, этим ограничиться и горячо пожелать вам успеха па социалистической стройке, пожелать сделаться еще более крепкой, еще более надежной опорой партии, идти твердым шагом, держась генеральной линии партии, которая ведет к победе.
Товарищи, цифры роста пионердвижения вы лучше меня знаете. Везде и всюду мелькают пионеры, и чувствуется, что растет численность пионеров. В борьбе, которая идет за политехнизацию школы, за овладение техникой, пионерорганизация принимает огромное участие. Мне пришлось лишь мельком, мимоходом слышать пионерские выступления, но и они уже наглядно показывают, как ребята думают, как они вглядываются в окружающую жизнь и впитывают в себя то положительное, что есть в окружающей жизни. Весь громадный культурный рост, который происходит в стране, поднятие сознательного отношения к труду, ударничество, соцсоревнование — все это не может не заразить ребят вообще и в частности пионеров. Рост сознательности пионеров приходится постоянно наблюдать.
Но я думаю, что о достижениях пионерорганизации вы сами знаете. Я хочу по привычке развести воркотню, и вот по поводу чего я хотела бы поворчать. Была я в одном из комвузов на торжественном заседании. На этом совещании ко мне подошли пионеры и начали жаловаться, что то у них плохо, и другое плохо, и дворник во дворе их утесняет, и комнату отдали дошкольникам, а у них нет клуба, и т. д. Одним словом, «нам, нам» — даже неприятно было слушать.
Конечно, это не значит, что все пионеры такие. На днях я выступала у дошкольниц, а затем вышла во двор. Во дворе находилась группа пионеров. Стали они меня звать на линейку посмотреть, как они готовятся к отъезду в лагерь. Я им и говорю: «Вот у нас сейчас дошкольный съезд происходит. Как вы относитесь к дошколятам?» Я им рассказала о разговоре с пионерами комвуза — там пионеры говорили: «Зачем комнату отдали дошколятам, ее бы нам под клуб». Ребята примолкли, посмотрели на меня с удивлением, а потом один парнишка говорит: «Этого у нас нет и не будет». Вот это очень хорошо, что нет и не будет, но бороться с этим все-таки всячески надо.
Мы, желая помочь пионердвижению, часто ставим пионеров в привилегированное положение, и это привилегированное положение часто очень отрицательно действует па ребят, и эта привилегированность сказывается на вашей работе. Я на днях читала в газете о кривой роста пионердвижения. У вас как будто наблюдается такое явление, что к весне число пионеров растет, а осенью убавляется. Я не знаю, всюду ли это так. (С места. Всюду.) Как это расшифровать? Я думаю, что это можно так расшифровать: летом едут пионеры в лагеря; родители не знают, куда деть ребят, и говорят: «Поступай в пионеротряд — поедешь на дачу».
Пионеры уехали в лагерь, а как они там занимаются? Что-то сомнительно, чтобы они занимались. Иногда в ребячьих письмах проскальзывают такие замечания: книжку бы интересную почитать. О занятиях никто в письме не говорит. Ребята в лагерях гуляют, отдыхают. Я была на Краснопресненской политпедстанции. Пошли сниматься во двор. Во дворе куча мусора, а в мусоре сидят босые ребята и с удивлением смотрят, как педагоги снимаются. Двое из них подошли к ребятам, хотели с ними поговорить. А ребята от них — как от чумы. Потом выяснилось, что ребята ходят в школу; что там летом делают — неясно, но большую часть дня ребята болтаются. В лагерь не поехали, потому что не пионеры.
Приехала ко мне недавно немка, которая работает в одном из наших учреждений, и рассказывает, что есть такой лагерь в Рябушках, около станции Балабаново, — не просто пионерлагерь, а пионерлагерь политехнический. Она привезла мне ребячье письмо. В этом письме рассказывается об интересной работе, которую ребята провели по политехнизации в деревне: как раздобыли они огородную сеялку, как научились чинить некоторые машины, как ознакомились с тем, как проводят электрические провода. У них есть план — электрифицировать мельницу и т. п. Планов много, планы хорошие. Надо сказать, что ребята не только говорят, но и делают, и делают неплохо.
А с ними рядом помещается детский дом беспризорников в Пафнутьевском монастыре. Беспризорным обидно показалось — пришли пионеры, какую-то интересную работу ведут, знамена у них, торжественно открывают станцию и т. п.; у ребятишек появилась ревность к пионердвижению: «Мы вам знамя изорвем». Потом говорят: «Вы куриц разводить будете?» — и 25 крестьянским курицам головы оторвали, чтобы досадить пионерам. Я написала письмо и тем и другим. Написала пионерам, — что надо относиться снисходительно к беспризорным — уж очень трудна была их жизнь, надо постараться втянуть их в работу, что пионерам надо и придумать, как их втянуть. А то что получается: пионеры, точно привилегированные, живут в лагере, а рядом совершенно невтянутый, совершенно заброшенный детдом. Написала ребятам детдома, как мы понимаем политехнизацию, зачем она нужна, какое значение имеют пионеры, почему надо с ними дружить и т. д.
Этот случай заставляет задуматься над тем, что пионеры еще часто думают только о себе, не
