Товарищи, в настоящее время пионерское движение требует того, чтобы как можно яснее было определено содержание пионерработы. Когда мы говорим о работе бойскаутов, то тогда, конечно, все прекрасно понимают, что, какие бы привлекательные формы ни носила бойскаутская работа, содержание этой работы заключается в том, чтобы воспитать из подрастающего юноши верного слугу короля и капиталистического порядка. Когда мы говорим о работе детских коммунистических групп, мы точно так же ясно представляем себе содержание этой работы. Каждый член детской коммунистической группы Германии или другой капиталистической страны понимает, что его задача — помогать рабочим в их борьбе с капиталистическим строем. Наши ребята в свое время точно так же понимали это, и хотя в прежние времена не было еще пионеротрядов, не было деторганизации, но каждый раз, когда происходила какая-нибудь стачка, вы могли видеть всегда впереди стачечников ребятишек, которые старались запустить в мастера или директора комком грязи. Они всем сердцем были на стороне рабочих. Во время гражданской войны мы точно также видели, как ребята рабочих, организованные и неорганизованные, всецело были на стороне рабочего класса. Они ясно понимали, что надо защищаться от белых. Ребята проявляли, чем и как могли, свою ненависть к белым.

Но, если мы теперь поставим нашим пионерам вопрос, каково должно быть содержание работы, я не сомневаюсь, что каждый пионер ответит на это: «К борьбе за рабочее дело мы готовы. Мы хотим быть борцами и строителями социализма. Мы хотим идти по ленинскому пути». Но надо расшифровать, что это значит. Сейчас в нашей Советской стране, которая представляет собой переходный строй от капитализма к социализму, все вопросы не так просты. У власти стоят рабочие и крестьяне, капиталисты побеждены, и отношения гораздо более сложны, чем в капиталистическом обществе, где один класс стоит против другого, где все ясно. Вопрос о строительстве социализма — это тот вопрос, который должен быть поставлен со всей ясностью. Мне вспоминается одна из речей Владимира Ильича, который говорил так: когда был Колчак, Деникин, когда были капиталисты, то широкие народные массы понимали, из-за чего идет борьба, видели врага, представляли себе этого врага в образе Колчака, Деникина и т. д. Но теперь широкие массы слабо понимают необходимость того, что нам надо бороться с пережитками старого, что нам надо растить ростки нового.

Если это трудно было вначале понять иногда малосознательному рабочему, то тем более, конечно, трудно понять это нашему пионеру. И тут мы должны прийти ему на помощь и объяснить ему, в чем же, собственно, заключается строительство социализма. Он совершенно искренне, горячо говорит, что он готов бороться за социализм, но, конечно, от него нельзя требовать, чтобы он вам самостоятельно изложил, в чем же это строительство социализма заключается. Задача партии, задача комсомола —^: прийти на помощь пионеру.

Надо знать, что строительство социализма заключается не только в создании новой экономической базы, не только в создании и укреплении Советской власти, но также в воспитании нового человека, который по-новому, по-коммунистически, по-социалистически подходит к каждому вопросу, у которого привычки, отношения к другим людям совершенно иные, чем были при капиталистическом строе. Строительство социализма не только в том, что мы развиваем нашу промышленность, что мы создаем кооперативы, не только в том, что мы крепим Советскую власть, хотя и то и другое совершенно необходимо, но также и в том, что мы перерабатываем всю нашу психологию, вес наши отношения. И вот в этом отношении пионердвижение, конечно, имеет колоссальное значение. Взрослому человеку, выросшему в капиталистическом строе, очень трудно отказаться от старых навыков, от старых привычек, от старых отношений. А наши пионеры — ребята, у которых еще складываются, еще не выработаны окончательно новые отношения к общественным явлениям. Вот почему пионердвижение имеет такое совершенно исключительное значение, и вот почему все мы, партийцы, придаем ему такое большое значение. Надо ясно поставить этот вопрос. Еще Энгельс писал о том, что в недрах старого, капиталистического общества зарождается новый мир. В книжке «Положение рабочего класса в Англии» он рассказывает, как в рабочей среде создаются совершенно новые отношения между мужчиной и женщиной, создаются совершенно новые отношения между родителями и детьми, вырастают новые чувства братской солидарности, которые являются зародышем могучего чувства братской солидарности всех трудящихся, которое будет составлять, несомненно, отличительную черту социалистического общества.

Когда мы смотрим на наше пионердвижение, мы должны сказать, что основная наша задача состоит в том, чтобы помочь пионерам развить в себе чувства братской солидарности со всеми трудящимися и в более узких рамках пионерорганизации укреплять товарищеские чувства. Мне приходилось много говорить с ребятами-пионерами. Меня интересовал вопрос, как обстоит дело в пионерорганизации по части товарищеских отношений. И часто мне приходилось натыкаться на такие ответы. Один пионерчик, очень активный, рассказывает мне о той большой общественной работе, которую ведет их отряд и их звено, но, когда я спрашиваю, где эта общественная работа, он мне отвечает: «Наш отряд собирается столько-то раз». Я стараюсь выпытать, где же сама общественная работа. Наконец он догадывается, что мне надо, и говорит: «Я состою в санитарной комиссии». Я спрашиваю: «Что же вы в санитарной комиссии делаете?» — «Да вот обливаемся холодной водой, с доктором собираемся, инструкции даем». — «А сколько у вас в отряде больных ребят?» — «Ну, этого я не знаю, это должен доктор знать». То, что состоящий в санитарной комиссии не знает, здоровы или больны его товарищи, то, что не знает, все ли его товарищи грамотны, не знает условий жизни, не чувствует товарищеской спайки, — это, конечно, непорядок.

Докладчик указывал, что надо иначе перегруппировать ребят, так, чтобы в школу приходили ребята не из разных отрядов, а преимущественно из одного. Это, конечно, верно, потому что надо, чтобы отряд представлял собой нечто спаянное, чтобы не только просто собирались, но чтобы между ребятами была внутренняя связь и внутренняя взаимопомощь. Надо солидарность, чувства товарищества как-то укреплять, крепить. А как здесь обстоит дело? Я вчера получила письмо от одного пионера. Он пишет: «Я отсталый и скоро вылечу из пионеров. Твержу все книжку Ярославского, и уже вытвердил ее, и знаю, как должны относиться коммунисты к сельскому хозяйству, но берет меня тоска, что я не молюсь. Пришли, пожалуйста, книжки, из которых бы я мог поучиться». О чем говорит это письмо?

О том, что этот пионерчик не чувствует себя хорошо в своем отряде, что потому, что он плохо вытвердил и плохо, может быть, понял книжку Ярославского, остальные товарищи подшивают ему прозвище отсталого и грозят ему, что они его вышибут, и вот на этой почве получается у парнишки чувство одиночества. Отсюда является потребность в религии, потому что если мы хотим окончательно изжить религию, то мы должны осознать, что мы должны создать коллективы, которые были бы проникнуты духом товарищеской солидарности и не оставляли подростка-ребенка одиноким.

Вот эта сторона дела — укрепление товарищеской солидарности, укрепление чувства товарищества, углубление его — это одна из тех сторон, которая является содержанием работы пионеротряда, и, какую бы работу ни проводили — сборы ли, беседы, игры, — необходимо, чтобы вся эта работа была насквозь пропитана вот этим самым духом товарищеской солидарности.

Вторая сторона: каждый пионер должен быть общественником. Мне было очень интересно заслушать одного педагога, который много лет не жил в России, приехал в Россию из Америки. И что же больше всего его поразило, что, показалось ему, больше всего изменилось за эти годы, пока он не был в России? Его поразило особенно то, что все гораздо больше употребляют местоимение «мы», чем местоимение «я». Он идет по улице, слышит — ребята разговаривают и в этом разговоре постоянно повторяют «мы». Слышит красноармейцев, которые постоянно говорят «мы», слышит девушек, которые говорят «мы», — и вот это поразило его. Наконец, он видит какую-то расфуфыренную даму, которая говорит: «А я говорила». Все говорят «мы», а только буржуазно одетая дама говорит «я». Вот это то, что особенно бросилось ему в глаза. Конечно, вся жизнь наша идет к тому, чтобы местоимение «я» заменялось местоимением «мы», но необходимо, чтобы не только это было, но чтобы мы научились подходить к каждому вопросу с точки зрения общего интереса, с точки зрения коллектива. В этом отношении у нас еще далеко не все обстоит благополучно. Часто можно видеть, например, горящее среди бела дня электричество; проходят десятки людей, и никто не догадается повернуть выключатель, чтобы электричество не горело днем: это-де меня не касается, там поставлены какие-то люди, которые должны за этим глядеть. Можно увидеть такую картину, что больной, упавший, лежит на улице. Все проходят мимо и думают: это милиционер должен позаботиться.