– Я сказала «город»! – До чего же хорошо орать на него… нет, еще лучше было бы разорвать на части. – А это цветы!

Дэви яростно ткнул пальцем в дома на заднем плане.

– А эти маленькие красные штучки? Разве не город?!

– Именно маленькие, – прошипела Тильда. – В отдалении. Все люди понимают, что под «городом» подразумеваются нормальные дома, в этом и есть главная идея картины.

– Верно, – подтвердила Доркас со своего порога, присматриваясь к картине. – Это изображение цветов.

– Спасибо, Доркас, – кивнула Тильда. – Только, пожалуйста, уйди.

– Это так на тебя похоже! – вспылил Дэви, игнорируя Доркас. – Весь вопрос в том, что знаешь ты и чего не знаю я. Я, например, не знаю, кто такой Джин Питни, так что можешь отнести это к числу моих недостатков.

– «Безжалостный город», – объявила Гвен, стоя пролетом ниже. – Что здесь происходит?

Дэви отвернулся от Тильды.

– Что вы здесь делаете? – вопросил он, глядя на Гвен сверху вниз.

– Я здесь живу, – информировала его Гвен. – А вот почему вы разоряетесь насчет Джина Питни?

– «Настоящая любовь никогда не бывает безоблачной!» – крикнула Луиза, поднимаясь на площадку. Черный парик фарфоровой куклы немного сбился, открывая сценический грим. Встав на цыпочки, она старалась разглядеть картину.

– «Только любовь способна разбить сердце», – добавил Эндрю из-за спины Луизы.

– «Один прекрасный день», – вставила Доркас из-за спины Тильды.

– Это «Шиффонз»! – откомментировала Тильда, по горло сытая происходящим. – И не могли бы вы все вернуться в свои кровати? Пожалуйста!

– Это не я орала в коридоре, – оскорбилась Доркас, закрывая дверь.

– Она права, – согласилась Гвен. – Что тут творится?

– Дэви сказал что-то плохое о Джине Питни? – спросила Надин с нижнего этажа. – Думаю, у него имеются на то основания.

– Дело не в Джине Питни, – пояснил Дэви, пригвоздив Тильду к полу холодным взглядом, – а в людях, не дающих другим людям нужной информации, без которой невозможно сделать дело как следует.

– Какое именно дело? – допытывалась Луиза, недоуменно моргая темными из-за контактных линз глазами. – Это та картина? – Тильда молча повернула картину к Луизе. – О нет, совсем не та.

– Вы опять украли не ту картину? – ахнула Гвен.

– Привет, – обратился Дэви к Луизе, стараясь разглядеть ее в темном коридоре. Он уже не казался ни сонным, ни раздраженным, и Тильде захотелось дать ему хорошего пинка.

– Привет.

Луиза, передала картину Гвен, оглядела Дэви с головы до ног, улыбнулась и растаяла во мраке, цокая своими десятисантиметровыми каблучками, возможно, пытаясь убраться поскорее, пока он не углядел в ней Ив.

Дэви вытянул шею, чтобы проводить ее глазами. Тильда отняла картину у Гвен и выпрямилась.

– Если вы все перестали кидаться на меня, – сказал Дэви, когда Луиза стала историей, – я хотел бы лечь спать. И по возможности один.

– Без проблем! – рявкнула Тильда, хлопнув дверью перед его носом.

– Значит, вечер прошел лучше некуда, так? – спросила Гвен.

– Паршивее некуда, – поправила Тильда. – Но не волнуйся, я найду способ выудить у Клеа нужную картину.

Она спустилась вниз в сопровождении Стива, закрылась в офисе, бросила картину на стол и плюхнулась на диван, полная решимости не плакать. Какая жуткая, жуткая ночь!

Тильда почувствована, как ее лицо искажается плаксивой гримасой. До чего же…

В офис впорхнула Луиза, длинноногая и прекрасная.

– Ты в порядке?

– Нет, – всхлипнула Тильда, готовая разразиться слезами.

– О Боже! – Луиза села рядом и обняла ее. Длинные красные ногти цветочными лепестками легли на футболку Тильды. – Это плохо. Что он натворил?

– Не он, а я. – Тильда попыталась разгладить лицо, но оно все больше морщилось. – Господи, я безнадежна.

– Не может такого быть! Только благодаря тебе мы еще держимся. Расскажи, что стряслось?

Тильда прерывисто вздохнула.

– Вшивый секс.

– Неужели? – задумчиво произнесла Луиза. – А я-то думала, он в постели ураган. Знаешь, у него что-то такое в глазах… и классное тело.