– В таком случае дай Луизе выходной, – посоветовала Тильда. – Приходи, когда сможешь.
Ив снова покачала головой:
– У нее сегодня классное платье. Хочется его показать. И, знаешь, есть еще платье, которое подойдет тебе.
– Можно подумать, я смогу в него влезть! Если я иногда и ношу твои вещички, то только потому, что ты все покупаешь на два размера больше.
– Это просторное. Вроде драпировки.
– Драпировки?
– Ну… у него нет спины.
Тильда мгновенно вспомнила о Клеа Льюис.
– А цвет?
– Синий. Цвета полуночного неба, как на картинах Скарлет.
– Мое! – обрадовалась Тильда, выходя за ней, но в дверях они столкнулись с неестественно бледной Гвенни, державшей в руках инкассаторскую сумку.
– Что стряслось? – всполошилась Тильда.
– Закладная! – Гвен уронила сумку на письменный стол и плюхнулась на диван. – Я хотела заплатить в счет долга вырученные вчера деньги. Но мне не позволили.
– Но почему? Они не имели права никому передавать закладную. Мы платим взносы в срок! – возмутилась Тильда.
– Все заплачено.
– Заплачено?!
– Это как? – вмешалась Ив, не смея радоваться. – Значит, мы чисты?
Гвен взглянула на дочь и покачала головой.
– Кто? – коротко спросила Тильда.
– Мейсон. Единственный наш знакомый, у кого есть шестьсот тысяч долларов и мечта управлять галереей. Кроме него просто некому. И кажется, он хочет на мне жениться.
– Да ну? – удивилась Ив. – Ну что же, значит, придется отдать ему деньги. Но, может, он тебе нравится?
– Он славный, – кивнула Гвен.
– Славный? – Тильда села рядом и обняла мать за плечи, – Гвенни, нельзя выходить замуж за человека только потому, что он славный. Или за шестьсот тысяч долларов. Скажи, что не подумываешь сделать это из-за безумной идеи спасти плантацию. Потому что это вовсе не обязательно. Мы сможем отдать деньги. Правда, это означает залезть в долги…
– Примерно лет на сорок, – закончила Гвен. – Нет, я не из-за этого. Мейсон славный.
– Вот заладила. Славный – это, конечно, неплохо, – с сомнением проговорила Тильда. – И лично я, когда решу остепениться, найду себе булочку. – Она подумала о Дэви. – Если несколько расширить определение «булочка»…
– Это Мейсон. Он стопроцентная булочка, – обрадовалась Гвен.
– Я просто хочу сказать, может, не именно эта булочка. Он… он немного пресный для тебя. Он – отруби, а ты – ананасно-апельсиновый сок.
– Булочки все пресные, – изрекла Гвен. – А если нет – значит, это пончики без дырочек.
– Но сначала дай ему испытательный срок, – посоветовала Ив. – Ты не должна скучать в постели даже за шестьсот тысяч.
– Верно! – вскинулась Тильда, неверяще глядя на сестру. – Весьма неглупо, Луиза.
– Все будет лучше некуда, – пообещала Гвен, вставая. – Э… как мне лучше спросить его, не он ли заплатил по закладной?
– Он сам скажет, – усмехнулась Ив, все еще пребывая в образе Луизы. – Парни обожают признаваться в подобных вещах.
– Что бы ты сказал, если бы я заплатил по закладной за эту галерею? Только ни слова Тильде, – выпалил Дэви, ворвавшись в комнату Саймона.
– Я сказал бы, что ты рехнулся. И с чего это я вдруг буду говорить Тильде?
– Ты же проговорился Луизе, что мы работаем на федералов, – возразил Дэви.
– Показалось неплохой идеей, – оправдывался Саймон. – А ты серьезно насчет закладной?
– Еще как. Насколько я понял, ты ляпнул Луизе насчет ФБР, но умолчал о своем воровском прошлом?
– Конечно. Кстати, насчет закладной, – начал Саймон, садясь на край стола. – Не находишь, что мы здесь слишком задержались? Не пора ли нам обратно в Майами?
Дэви ужасно захотелось врезать ему в челюсть.
– Знаешь, вор завел Луизу куда быстрее, чем сотрудник ФБР.
