– Моя прабабка Матильда, – прошептала она, начиная двигаться, – продала поддельного Ван Гога самому Муссолини.

– Умная женщина, – одобрил Дэви, наблюдая за ней.

– Это была плохая подделка, – пояснила она, приближаясь к финалу.

Он выгнулся, и она задохнулась, когда он достиг самой сердцевины жидкого пламени.

– Это была ужасная подделка. – Она снова вздохнула, не сводя с него глаз. Не вытирая выступившего на лбу пота. – Всякий мог понять, что это подделка.

«Вот оно, – подумала она, едва он шевельнулся, – сейчас. Он, должно быть, сошел с ума».

Дэви снова пошевелился, стараясь добраться до ее губ.

– Вы с ней похожи?

– Да, – кивнула она, полузакрыв глаза. «Почти… почти. Вот. Вот оно».

Он подался вверх, заставив ее вскрикнуть.

– Она была голой, когда продавала ему картину?

– Да, – ответила Тильда, захлебываясь от жара. – Да.

– Я бы тоже ее купил.

Дэви ловко перекатился, подмяв ее под себя, и Тильда в исступлении вонзила в его спину ногти и впилась зубами в плечо, смятая нарастающими спазмами, цепляясь за него, пытаясь поглотить, растерзать, овладеть, отнять все, чем он обладал, все, что захватил у нее. И это длилось, длилось и длилось.

Придя в себя, Тильда ощутила его содрогания и поняла, что он тоже кончил, что держится за нее, как утопающий за соломинку, и что ей безразлично все на свете, кроме одного: она должна снова получить его и как можно скорее.

– Иисусе, – выговорил наконец Дэви, все еще пытаясь отдышаться.

– Я хочу сделать это еще раз, – объявила Тильда между вздохами и стонами.

– Да. – Дэви коснулся губами ее шеи. – Я тоже. Может, как-нибудь на той неделе?

– Это было так хорошо, – улыбнулась Тильда, вытягиваясь под ним. – О Боже, это было просто здорово.

– Я уже говорил тебе, как счастлив… знакомиться с твоей семьей? Надеюсь, у тебя тысячи родственников. – Он яростно поцеловал ее. – Ты неотразима, Скарлет.

– Неплоха, – скромно поправила Тильда.

– Мировой класс, – возразил Дэви, уронив голову в ложбинку между ее ключицами. – Думаю, ты оставила на мне свои метки.

Тильде наконец удалось выровнять дыхание.

– Думаю, ты тоже.

– Это для того, чтобы я смог найти дорогу назад. Черт, как же ты хороша.

– О, прекрати. – Тильда подняла бедра, чтобы он скатился с нее, и проворно последовала за ним, стараясь сохранить тепло. – Можно подумать, ты прежде не занимался сексом.

Она лизнула ему ухо, настолько завороженная его телом, что мечтала только об одном – оседлать его и пуститься вскачь.

– Но не таким, – заверил Дэви, и она подняла голову, чтобы взглянуть на него. – Не с привкусом истинного безумия. Обычно при этом я не боюсь за свою жизнь, но…

– Ах, вот как? – ухмыльнулась Тильда, измученная и торжествующая. – Что же, спасибо. Очень мило с твоей стороны.

Он рассмеялся и привлек ее к себе.

– Может, нам не следует торопиться? Существует столько вещей, которые мы могли бы сделать, и до которых просто дело не дошло.

– Правда? – оживилась Тильда. Впервые непознанное казалось ей манящим и интересным, а не зловещим и опасным. – Скажи, что, например? Я вдруг обнаружила в себе неожиданную широту взглядов. – Не дождавшись ответа, она приподнялась на локте и увидела его хмурое лицо. – Что?

– Значит, вот оно в чем дело. Вот что с самого начала было не так. Все это время ты смертельно боялась, что я узнаю. – Дэви обвел рукой подвал, – Об этом.

– Да, – призналась Тильда. – Господи, какое облегчение! Но только никому не говори. Даже Саймону. Обещаешь?

– Хорошо, обещаю. Но почему?

Тильда подумала о Скарлет, о позоре, об ужасе разоблачения, и счастливое сияние померкло. Но Дэви быстро прижал ее к себе.

– Не важно, забудь о моем вопросе, но только, пожалуйста, не смотри так!

Но она продолжала хмуриться, и он придавил ее своим телом к матрацу и стал целовать.

– Только не говори, – прошептала Тильда едва слышно, и он сказал: «Никогда» – и целовал ее, пока она не расслабилась.

– Все в порядке. – Она снова прижалась к нему. – Все хорошо.