Сибил опустила письмо на колени и беспомощно посмотрела на Патрика. Он обнял ее и она, прижавшись к его груди, заплакала, давая выход горечи, накопившейся в сердце. Они долго сидели обнявшись, и Сибил пыталась объяснить, что у нее на душе. Патрик все понимал, потому что любил ее. И еще он чувствовал, что сейчас Сибил надо выговориться и выплакаться, чтобы потом, уже успокоившись, начать новую счастливую жизнь.

Уже стемнело, когда они спустились вниз. Их никто не тревожил, даже Пруденс. Ужин несколько раз подогревался, но без них Ник и Николь не стали садиться за стол.

– Что-то мне захотелось есть! – весело воскликнул Патрик.

Пруденс с тревогой посмотрела на Сибил, но, увидев, что девушка спокойна, привычно заворчала:

– Еще бы, столько времени, а они ждут чего-то. Быстро все за стол. Больше подогревать не буду.

Сибил улыбнулась и поцеловала Пруденс.

– Как хорошо, что мы все вместе. Немного позже я вам сообщу новость, которая, честно говоря, для меня стала шоком.

После ужина Сибил достала письмо и прочитала его вслух.

Пруденс всплеснула руками.

– Это надо же такому случиться! Я пришла в ваш дом, когда ты уже родилась, детка. Но помню, как твои родители спорили, надо ли тебя брать с собой на встречу с каким-то человеком. Тебе тогда только что исполнилось три годика. Твои родители никогда не ссорились, а тут мама плакала, а отец был хмурым. Она не хотела тебя с собой брать, а он говорил, что нельзя быть такой жестокой. Я тогда ничего не поняла, а сейчас все стало на свои места. Выходит, девочки, вы все равно что сестры. Хорошим человеком оказался этот Генри Торнвилл, царство ему небесное, хоть и совершил ошибку в молодости. Но нет худа без добра. Зато теперь вас двое. Всегда поможете друг другу, если надо. Человеку плохо одному.

– Ты совершенно права, Пруди, – согласилась Сибил. – Я очень рада, что нас теперь много.

Николь молча сидела за столом, едва сдерживая слезы.

– Почему же он мне не объяснил, не рассказал про Роберта Сидфорда? Я ведь ничего не могла понять, – сказала она.

– А разве тебя в тот момент остановили бы его слова? – спросил Патрик.

– Наверное, ты прав. Скорее всего, нет. Тогда Роберт казался мне самым лучшим и я никому не верила. Дядя Генри был очень мудрым, – признала Николь.

– Видишь, как все сложилось. Он знал, что и Сибил, и ты, Николь, одиноки. Вот он и свел вас вместе. Очень умный человек, – заявила Пруденс. – Ну хватит, давайте-ка спать ложиться. День для всех нас был трудным.

Возражать никто не стал. День действительно был трудным. Сибил хотелось остаться одной и подумать о том, что сегодня произошло. В конце концов, не каждый день узнаешь, что у тебя был еще один отец.

А Николь хотелось поплакать, так как выяснилось, что дядя Генри вовсе не переставал ее любить, просто он беспокоился и сделал все возможное, чтобы уберечь ее от беды. Но сам не уберегся. И виновата в этом она. Не свяжись она тогда с этим мерзавцем, все было бы по-другому. Может быть, и дядя Генри был бы сейчас жив.

Сибил словно прочла мысли Николь. Она подошла к ней, обняла и сказала:

– Послушай, Николь. Все мы совершаем в жизни глупости. Откуда тебе было знать, что Роберт Сидфорд преступник? Он воспользовался твоей неопытностью – и только. Ты ни в чем не виновата. Никто не знает, что еще могло прийти в голову ему и его любовнице. Ведь подземный ход для нас мог до сих пор оставаться чьей-то фантазией. А они продолжали бы им пользоваться и грабить дом. Мы постоянно находились бы в опасности. Так что случилось все так, как случилось. Не нужно искать виноватых. Постарайся поскорее все забыть и начинай думать о будущем. А еще лучше выспись хорошенько. Я хочу, чтобы завтра ты поехала со мной. Нужно подыскивать помещения для салонов красоты. Я не собираюсь затягивать это дело. Согласна?

– Конечно. С удовольствием. Тем более Ник завтра утром улетает в Нью-Йорк, чтобы уладить дела с увольнением. Он не хочет, чтобы я ехала с ним в аэропорт, – сообщила Николь.

– Совершенно верно, – вмешался Патрик. – Я его отвезу сам. Ник летит всего на несколько дней. А вы, леди, занимайтесь своими делами.

Патрик пошел провожать Сибил в ее комнату.

– Любимая, я надеюсь, ты успокоилась. Прошлого не вернешь. Помнить о нем, конечно, надо, но так, чтобы это не мешало жить в настоящем и мечтать о будущем. Ты согласна со мной?

– Согласна. Но сейчас мне трудно думать о будущем. Сначала надо свыкнуться с новостью, которую я сегодня узнала. Так странно обнаружить, что, оказывается, от тебя всю жизнь скрывали правду. Даже не знаю, обижаться мне на своих родителей или нет. Я понимаю, что они хотели сделать как лучше. Но почему-то мне не по себе, – призналась Сибил.

– Ничего, все образуется. Ложись спать. Утро вечера мудренее. Завтра ты все увидишь в другом свете. Знаешь, Ник сказал, что сделал Николь предложение.

– Мне Николь говорила об этом. Я очень рада за них. Значит, в нашем доме скоро будет свадьба.

– А ты не хотела бы к ним присоединиться?

– Я? Мне надо подумать. Да и потом, разве мне кто-то сделал предложение? Что-то я не помню такого, – засмеялась Сибил.

– Что ж, язвительная леди. Завтра вас ждет сюрприз. Готовьтесь.

Они пожелали друг другу спокойной ночи, еще раз поцеловались и разошлись по своим комнатам.

Сибил, несмотря на усталость, долго ворочалась в кровати, то печалясь, когда вспоминала о своих родителях и Генри Торнвилле, то радуясь, предвкушая завтрашний день. Незаметно она уснула. Сны ей снились тревожные, но утром Сибил проснулась в хорошем настроении. Первым делом она поспешила вниз, чтобы попрощаться с Ником и увидеться с Патриком. Потому что из аэропорта он собирался сразу ехать на работу. Так что встретятся они теперь только вечером.

Все уже были в сборе. В связи с отъездом Ника завтрак был подан на полчаса раньше. Николь была грустна и не хотела есть, но надо было знать настырный характер Пруденс. Она никогда не отступала, и, если бы Николь осталась непреклонной, Пруди стала бы кормить ее с ложечки. Девушка решила не доводить до этого ситуацию.

Потом все многочисленное семейство вышло на улицу, чтобы помахать Нику на прощание. Николь, конечно, не удержалась и всплакнула. Машина выехала за ворота, а девушки обнявшись вернулись в дом.

– Знаешь, Николь, Патрик вчера намекал, что тоже собирается сделать мне предложение, – сказала Сибил.

– Правда?! – обрадовалась Николь. – Как здорово! Мы можем сыграть сразу две свадьбы.

– А это идея! – воскликнула Сибил. – Но надо подождать, когда Патрик попросит меня об этом. А то еще и предложение не было сделано, а мы уже с тобой про свадьбу говорим.

– Не сделал так сделает. У меня лично нет никаких сомнений по этому поводу. Сразу видно, что он тебя очень любит, – возразила Николь.

Девушки собрались и отправились искать помещения для салонов. По дороге Сибил решила заглянуть в парикмахерскую к Кэсси. Та как всегда встретила их улыбкой. Сибил еще раз восхитилась синевой ее глаз и прелестными ямочками на щеках.

– Что будем делать? – спросила она.

– Сегодня ничего. Мы пришли по делу. Я собираюсь открыть в Палм-Бич два салона красоты и хотела спросить, согласитесь ли вы работать у меня? – сказала Сибил.

– Работать? – переспросила удивленная Кэсси.

– Да, меня устраивает ваше мастерство, так что слово за вами. Зарплата будет, конечно, выше, чем здесь, ну а все остальные преимущества вам известны.

– Конечно, я согласна. Всю жизнь мечтала работать в большом салоне! – воскликнула Кэсси.

– Вот и отлично. Мы сейчас подыскиваем помещения. Как только найдем, там немедленно начнется ремонт. Где-то через месяц, думаю, мы сможем открыться. Кстати, может быть, у вас есть еще на примете несколько опытных парикмахеров, мастеров по маникюру, педикюру и так далее? – поинтересовалась Сибил.