обнаженного тела. Не видел ее лица в момент ее наивысшего блаженства. Не ощущал ее рук и губ на своем теле…

Стоп. Остановись, Джон.

Он увидел, как поворачивается ручка двери, и постарался войти в роль. Первое свидание… Первое свидание.

— Привет, Джон, — сказала Скарлет, одетая в ярко-голубое платье, застегнутое до самой шеи. Ее мягкие волосы были подняты вверх.

— Привет. — Он протянул ей белую розу, завернутую в зеленую, перевязанную атласной лентой бумагу.

Скарлет поднесла розу к лицу и улыбнулась. Она тоже нервничает, понял он, и ему стало спокойней.

— Спасибо, — сказала она. — Прекрасный цветок.

— Ты уже готова идти? — спросил он.

— Позволь мне поставить ее в воду и одеться. Входи.

Это была Скарлет и в то же время не Скарлет. Ее платье не было таким же смелым, как те, что она обычно носила, за исключением длинного ряда пуговиц, которые так и просили, чтобы их расстегнули. Ее украшения тоже были скромнее, чем обычно. Позвякивающая пара браслетов на запястье и бриллиантовые гвоздики вместо переплетенных колец в ушах. И все.

— Я готова, — сказала она, накидывая серебристую накидку на плечи.

Должен ли он сказать ей, что она красавица? Будет ли одобрен такой комплимент?

— У тебя другие духи, — сказал он вместо этого. Это не был ее обычный цитрусовый аромат, но он тоже был соблазнительным.

Когда они выходили из ее квартиры, Джон слегка прикасался кончиками пальцев к ее талии. Не дотрагиваться до нее в течение всего вечера будет мукой. Но, все же он планировал поцеловать ее на прощание настоящим поцелуем, а не нежным прикосновением к щеке, которым обычно заканчивается первое свидание. И его не беспокоило, что настоящий поцелуй не включен в программу сегодняшнего урока ухаживания.

В машине они вели обычную беседу о дорожном движении и погоде. Неловкость из-за того, что они уже многое знали друг о друге, но притворялись едва знакомыми, связывала его язык. И ее язык тоже, догадался он.

Джон припарковался в подземном гараже. За эту роскошь он платил большие деньги.

— Но, это же твой дом, — сказала она, выпрямляясь на сиденье.

— Да. Надеюсь, ты любишь испанскую кухню?

После долгого неловкого молчания Скарлет робко улыбнулась.

— Очень люблю.

Они поднялись на лифте. Джон открыл дверь в квартиру и огляделся, пытаясь увидеть ее глазами Скарлет. Стол, накрытый для романтического ужина вдвоем. Все было готово, чтобы развести огонь в камине и зажечь стоящие на столе свечи. В воздухе витал аромат паэльи.

— Как все красиво, — сказала она, будто видя его квартиру впервые.

Он воспользовался этим, чтобы поставить компакт-диск с музыкой испанских гитаристов, что должно было соответствовать теме ужина. Затем зажег свечи, развел огонь в камине и прошел на кухню, чтобы налить вина. Когда он вернулся, Скарлет стояла у камина.

— Благодарю, — сказала она, принимая бокал. Он прикоснулся краем своего бокала к ее бокалу.

— За леди в голубом. Добро пожаловать в мой дом.

Она не смотрела ему в глаза, когда делала первый глоток. Что происходит? Совершенно очевидно, что что-то идет неправильно. Но, что?

— Давай присядем. — Джон показал на кушетку, стоящую перед камином. — Как прошел твой день? — спросил он, когда они сели.

— Я ходила в тренажерный зал. Поговорила в сауне с Фин и с дедушкой в его офисе. А твой?

Он провел весь день, готовясь к этому свиданию, беспокоясь о вещах, о которых раньше никогда не тревожился.

— Я провел день в ожидании вечера.

Время почему-то тянулось. Куда девалась та, полная жизни Скарлет, которую он знал? О, она улыбалась и даже смеялась, прикасалась к его руке кончиками пальцев, но их разговор нельзя было назвать искрометным. Он пытался развлечь ее смешными историями о работе и знаменитостях, но она держалась отстраненно.

Джон сказал, что одиннадцать роз, стоящих в вазе на столе, предназначаются ей в добавление к той, которую он подарил ей у нее дома, и она вежливо поблагодарила его.

И все же он никак не мог понять, как исправить то, что, казалось, шло, как-то не так.

Когда она извинилась, чтобы пойти в ванную, он оттолкнулся от стола, подошел к бару и налил две порции бренди. К черту это ухаживание. Он хочет, чтобы вернулась, прежняя Скарлет.

Он услышал легкий шум и повернулся. Скарлет стояла недалеко от него — и это была настоящая Скарлет. В ее глазах сверкал огонь, а на лице горел румянец. Она распустила волосы и выглядела точно такой, какой он видел ее в своих мечтах.

Джон начал протягивать ей стаканчик бренди, но она остановила его движением руки.

— Извини меня, Джон но, наверное, это была глупая затея.

Увидев, как он отшатнулся от нее, Скарлет поторопилась успокоить его.

— Нет, погоди. — Она шумно выдохнула. — Я хотела сказать, что это… что эти свидания нам ни к чему.

Она пыталась, очень пыталась весь вечер быть просто девушкой, которую он пригласил на первое свидание… Но она слишком хорошо знала его, слишком сильно хотела, слишком крепко любила. И что же она надумала — научить его ухаживать за другими женщинами? Как же это смешно!

— Неужели? — Он поставил чашку на стол. — И в чем же это выражается?

— Твои костюмы скучны. И рубашки, и галстуки тоже.

Ему было слишком хорошо с ней, чтобы обидеться.

— Думаю, что по сравнению с твоей одеждой все кажется скучным.

— Нет. Вовсе нет. Ты прогрессивный рекламный деятель, и тебе во всем следует быть передовым. И выглядеть ты должен соответствующим образом.

Он никогда не думал об этом.

— И что мне делать?

— Позволь мне помочь тебе выбрать несколько новых вещей.

— Отдать себя в твои руки?

Образы, которые возникли у него в уме, не имели ничего общего с одеждой — скорее, с ее отсутствием.

Она поцеловала его нежно и целомудренно.

— Пойдем в кровать.

Они задули свечи, поставили посуду в раковину, выключили свет. В спальне они разделись, скользнули под одеяло и крепко обняли друг друга.

— Наши отношения ограничатся сексом, Джон, — сказала она, помолчав. — У нас не может быть ничего большего.

— Я знаю.

Они занимались любовью еще и еще, пока Скарлет не заснула, утомленная любовными ласками. А Джон еще несколько часов лежал, уставясь в потолок, как будто там мог найти ответы на мучившие его вопросы.