полнометражку. Этакую комедию ошибок. Замахнулся, понимаешь, на нашего Вильяма, Шекспира. Мне указали на дверь, им нужен был режиссер с именем.

— Но ты делал пробные съемки? Первоначального варианта?

— Эй, — прикрикнул Колобок, — мы работаем сейчас, или как? Я тебе почасовую плачу. У тебя что в руках? Бокал с коньяком. Вот и пей его, как будто целуешь наследного принца.

— От твоего пойла мочой воняет, — сообщила Маша.

— А ты хотела французский коньяк? Это чай, я его таки сам заваривал. Правда, неделю назад, — признался Колобок.

— У тебя, наверное, сохранились рабочие пленки?.. Или как их там называют…

— Капельки пота! Тебе не хватает капелек пота! — Колобок метнулся в угол студии и начал что-то искать в сваленных там коробках. — Сейчас у тебя будут такие же эротичные капельки пота, как у моей одноклассницы Розочки, когда она бегала стометровку. Ах, как она бегала стометровку!

— Да катись ты со своей Розочкой, — не выдержала Маша.

— Про Розочку я выдумал, — признался Колобок и приблизился к ней, держа в одной руке пипетку, а в другой пластиковую бутыль.

— Ты мог бы использовать для своих целей не лампадное масло? — поинтересовалась Маша.

— Почему? — Колобок повернул бутыль, чтобы лучше было видно этикетку. — Изготовлено на основе вазелинового, производства Германии. Экологически чистый продукт.

— Парню, который ждет меня на улице, это не понравилось бы, — сообщила Маша, когда Колобок несколько раз профессионально ущипнул ее за соски, чтобы они выглядели рельефнее.

— Ну и кто же ждет тебя на улице? Поклонник?

— Телохранитель, — гордо сообщила Маша.

— Не двигайся, — предупредил Колобок, нанося пипеткой капли на обнаженную грудь.

— Колобок, где пленки? — напомнила Маша.

— Надо поискать. А зачем тебе?

— Хочу разыскать одного человека.

— Которого?

— Ну, как тебе объяснить…

— На кого он похож? Там ведь все были на кого-нибудь похожи. Руки, руки держи, — прикрикнул он, — у тебя руки, как ноги, а ноги, как…

— Да ни на кого он не похож, — неуверенно сказала Маша. — Во всяком случае, я не знаю…

— Как же ты собираешься его найти, если не знаешь, на кого он похож? — резонно заметил Колобок.

— Может, ты слышал эту историю — этот парень попал в госпиталь там, в Цюрихе.

Упал, разбился. Из-за этого еще съемки отменили…

— Как же, слышал. Вся тусовка ржала по этому поводу. Неприятная история. Для парня и тех, кто собирался участвовать в» Шоу».

— Вот мне и надо разыскать этого парня. А для этого необходима фотография.

— Интересно, — задумчиво произнес фотограф, — С чего это такой спрос на никому неизвестного стриптизера?

— Спрос? А кто еще им интересовался?

— Мало ли… Скажем, одна моя знакомая, та, что отбирала актеров.

— Вот оно что… — рука у Маши дрогнула, и она уронила на пол бокал с прокисшим чаем.

— Эй! — возмутился Колобок. — Я вычту это из твоего гонорара.

— А чем она интересовалась?

— Какой-то Шерлок Холмс, ну сыщик, который занимается розыском людей, обратился к ней. Он тоже ищет того парня. А она вбила себе в голову, что сможет продать информацию более выгодно. То есть, не сыщику расскажет, а тому, кто заинтересован, чтобы этого парня нашли… Или наоборот, не нашли.

— И… — Маша изо всех сил старалась, чтобы голос звучал как можно более естественно, — ей удалось продать информацию… Кому?

— Понятия не имею, — Колобок пожал плечами, — мы со вчерашнего дня не перезванивались. Но думаю — удалось. Ей всегда все удавалось…

— Но… но для меня ты найдешь эти пленки? С тем парнем, — попросила Маша.

— Ты тоже собралась кому-то что-то продать, как Алена? — спросил Колобок.

— Нет, — Маша непроизвольно передернула плечами. — Не как Алена…

— Не хочу я во все это влезать, — вздохнул Колобок. — У меня и так печень увеличена.

— При чем здесь твоя печень?

— Может, я помру скоро, — Колобок грустно шмыгнул носом, — Зачем мне тогда большие деньги и большие нервы?

— Дело не в деньгах… — Маша задумалась на мгновение — сказать ему или нет, что Алену уже убили.

Но Колобок опередил и предложил:

— Я сделаю тебе «контрольки» с тем стриптизером. Через несколько дней позвони…

— Нет, Колобок, через несколько дней будет поздно.

— Но я с Аленой должен посоветоваться, — вздохнул он. — Вдруг ты перебегаешь ей дорогу?

— Ты во всем с ней раньше советовался? — Маша не заметила, что говорит в прошедшем времени.

— И впредь собираюсь.

— А она с тобой… советуется?

— Можешь не верить, — с вызовом сказал Колобок, — Но во всем!

— А если, — Маша выбрала из арсенала своих улыбок самую обольстительную, — если я предложу тебе кое-что, от чего ты не сможешь отказаться?

— Интересное предложение, — заметил Колобок. — Но мне такое предлагала каждая девица в этой студии. Заметь — каждая, только бы я показал ее дебют кому надо.

— Нет, Колобок, нет, — протянула Маша, — мое предложение намного интереснее.

— Неужели? — он равнодушно улыбнулся.

— Я спасу тебе жизнь. Для тебя это, кажется, дороже всего? И денег, и красивых женщин…

— Хочешь предложить мне лекарство от диабета? — иронично предположил Колобок.

— Нет, милый, я спасу тебя от насильственной смерти.

— Да? — теперь фотограф выглядел несколько растерянным.

— Именно.

— Говори, — отрывисто попросил он.

— Нет, в обмен на пленку, — твердо поставила свое условие Маша.

— Откуда мне знать, что ты не блефуешь? Кому это понадобится — меня убивать?

— Милый Колобок, — вздохнула Маша. — Как только ты будешь держать в руках дагерротип этого типа, я тебе все расскажу, и ты поймешь, какая угроза нависла над твоей головой. А если не поймешь — просто напросто не отдашь мне фотографию.

Колобок шумно выпустил воздух через ноздри.

— Идет? — спросила Маша.

— С Аленой что-то случилось? — вдруг спросил он.

— Не знаю, — и голос ее не дрогнул. — Я с ней и не знакома вовсе.

— Хорошо, я скажу, — тут он снова шумно вздохнул. — Мне об этом Алена сказала…

Она догадалась. С тем парнем, который попал в больницу в Швейцарии, не все чисто…

— Надо полагать…

— Не перебивай, — одернул Колобок, похоже, он не на шутку разволновался, если даже сбил ногой штатив, на котором была установлена камера. — У парня, который попал в госпиталь, грудь была волосатая.

— Ну и что? — хихикнула Маша. — У меня было несколько друзей, у которых волосатое было — знаешь что? И — ничего, они даже этим гордились.