чего стоит!

Наш ушкуй бодро бороздил воды Адриатики, не отрываясь далеко от береговой линии Апеннин. Далеко впереди справа показалась вершина горы Корно. Значит, близко Пескара.

Через пару дней мы добрались до города. Здесь, довольно далеко от Флоренции, я на рынок отправился вместе с купцами. Да и узнать во мне хирурга с виа де ла Роза было сложно. Одежда моя русская, на лице уже отросла курчавая бородка, и оно загорело.

Совместными усилиями за два дня стоянки удалось продать всего лишь два манто богатым дамам. Да и то во многом лишь благодаря знанию итальянского языка. На том наше везение закончилось, и пришлось перебираться в Бари. А это – ещё два дня перехода.

Здесь торговля и вовсе не пошла. Следующим городом стал Таранто, расположенный в удобном одноимённом заливе. Мы обогнули мыс, напоминающий на картах «каблук» итальянского «сапога» и вошли в воды залива.

– Эх, – вздохнул кормчий Илья. – Нам бы на Руси такие заливы да гавани. А то – одни речушки, развернуться негде.

Мы тащили на рынок свои товары без особого энтузиазма. И точно – день на рынке простояли зря. Никто в сторону мехов и головы не повернул.

– Конечно, – сокрушался Кондрат, – у нас уже зима, снег лёг. А здесь – какая зима? Хоть в одной рубахе ходи – не замёрзнешь.

И сделал неожиданный вывод.

– Нищим тут хорошо, поди.

– Это почему же? – удивился Ксандр.

– Лежи целый день, об одежде беспокоиться не надо. В лесу орехи растут, оливки в изобилии. Не ленись – и сыт будешь.

– Чего ты вдруг о нищих вспомнил?

– Сами скоро нищими станем! – рявкнул раздражённо Кондрат. – На питание деньги идут, а прибыли всё нет. Промахнулись мы с походом, видать!

– Подожди, ещё не вечер, – вмешался я. – Надо бы севернее плыть, не останавливаться в малых городах. А здесь-то и людей богатых нет.

– Куда же податься мыслишь?

– Предлагаю в Неаполь. Далековато, конечно, – дней пять пути, но город большой, богатый, и Рим опять же недалеко. Если с Неаполем промахнёмся, туда идти можно. На худой конец ещё севернее Ливорно есть и Генуя.

– Что-то такое я слышал про Геную, – пробормотал Ксандр.

– Чего же?

– Да вот пытаюсь припомнить, да никак не могу.

Не откладывая дела в долгий ящик мы снялись со швартовых и поплыли вдоль берега. Вначале на юг, затем, обогнув «носок» итальянского «сапога», повернули на север. Прошли через Мессинский пролив, оставив Сицилию слева, и вошли в Тирренское море. Справа тянулся гористый берег, поросший лесом.

На четвёртый день пути задул сильный встречный ветер. Памятуя о шторме, который чуть не пустил нас на дно, мы повернули к берегу и пристали в гавани городка Салерно, не дойдя до Неаполя совсем немного.

Гавань была заполнена судами, так же как и мы, спасавшимися от ветра, грозившего перейти в шторм. Море волновалось, но гавань была защищена от стихии каменными волнорезами. Всю ночь нас качало на волнах. И это – в закрытой гавани! Представляю, что творилось бы в открытом море. А что удивляться – не лето, зимой в этих морях частенько штормит.

Днём ветер не утих, низкие тучи, казалось, цеплялись за верхушки мачт, начался несильный дождь. Команда, укрываясь от дождя, забралась в трюм. Мы вчетвером – купцы, я и кормчий сидели в каюте, попивали винцо. Было скучно, говорить ни о чём не хотелось: пока плыли в Италию, обо всём уже было переговорено.

С пирса что-то прокричали. Как знающий язык, я вышел на палубу, накинув плащ. У борта судна стоял итальянец. По одежде и не определишь, кто он – купец, ремесленник или воин. Длинный плащ скрывал одежду.

– Хозяин на судне? – прокричал на итальянском человек в плаще.

Я пригласил его пройти в каюту, указав рукой на Кондрата. Незнакомец поздоровался, но представляться не спешил.

– Русские купцы? – спросил итальянец у Кондрата.

Поняв, что никто кроме меня его не понимает, он повернулся в мою сторону. Я перевёл.

– Как есть они, а что надобно? – впился взглядом в незнакомца Кондрат.

– Товар у меня есть, не купите ли?

Итальянец глядел то на меня, то на Кондрата, ожидая ответа.

– Что за товар? Сказывай! – заинтересовался Кондрат, когда я сообщил ему о цели визита человека в плаще.

Незнакомец оглянулся и выразительно посмотрел на присутствующих.

– Чужих тут нет, говори, – успокоил я его.

– Оружие предлагаю.

Я сказал о предложении Кондрату. Он удивился:

– Почёму нам?

– Так оно трофейное, испанское, и много.

Я перевёл. Купцы переглянулись. Видимо, незнакомец решил, что мы сомневаемся в товаре, забеспокоился:

– Скажи купцам: поглядеть можно и недорого отдам.

К разговору подключился Ксандр:

– Юра, спроси – а что за оружие?

Видя интерес купцов, итальянец оживился:

– Сабли, ножи, мушкеты, кирасы, алебарды – всё, что изволите.

Кондрат раздумывал. Потом решил уточнить:

– Не ржавое?

От такого вопроса итальянец пришёл в возбуждение, начал сердито махать руками.

– Как можно?

Кондрат спокойно ждал, когда итальянец успокоится и перестанет дёргаться – дело купеческое основательности требует. Ксандр прервал паузу:

– Юра, узнай-ка у него, почему всё-таки нам предлагает? В гавани и других судов полно.

Незнакомец ответил с ходу:

– Вы издалека, шторм кончится, ветер стихнет – и вы уйдёте. Из Московии никаких слухов о сделке не дойдёт до Италии.

Купцы понимающе закивали головами. Кондрат решился:

– Мы хотим посмотреть.

Обрадованный итальянец засуетился, глаза его заблестели. Видно, он давно мечтал сбыть опасный товар. Чтобы не упустить удачу, он одной рукой дотронулся до меня, другой – показал на пирс, приглашая нас следовать за собой.

– Конечно, как же покупать товар не глядя?

Решил идти Кондрат, а я сопровождал его в качестве переводчика.

Незнакомец привёл нас на склад. Судя по тому, как воин у ворот отсалютовал ему шпагой и как по-хозяйски он себя вёл, незнакомец наш был офицером или начальником склада. Явно хотел продать часть трофеев. Для этого и выбрал русских – видимо, и цену ломить не станет.

На длинных деревянных стеллажах кучами лежали сабли, мушкеты, алебарды. В углу были свалены кирасы, шлемы, щиты.

Мы бегло осмотрели оружие. Всё не новое, на лезвиях видны зарубины, рукояти потёрты, но всё чистое и в тонком слое масла. Не иначе – за товаром следили. И то – кому продашь ржавое? На лом разве только.

Незнакомец и Кондрат начали торговаться, а я переводил, опуская отдельные выражения купца. Наконец ударили по рукам, уговорившись, что купцы отдадут деньги тогда, когда груз будет доставлен на корабль.

Мы вернулись на судно, а вскоре к нему подъехали несколько подвод.

Из-за ветра и моросящего дождя на пирсе было пустынно. Воины быстро перебросили к нам на палубу выбранное нами оружие. Матросы спускали его в трюм, а Кондрат считал. Ксандр проверял оружие на выбор, пробовал сабли на изгиб, резким взмахом рассекал воздух, вглядывался в надписи на клинках, и как будто был доволен.

Когда последняя шпага нашла место в трюме, Кондрат отсчитал монеты и отдал мешочек незнакомцу.

Довольный итальянец широко улыбался, потряхивая мешочком:

– С вами было приятно иметь дело!

Незнакомец приподнял на прощание шляпу и исчез.

– Неплохую сделку провернули, – радостно потёр руки Кондрат, – всё оружие с клеймами испанского короля, сталь хорошая, на Руси всё можно продать сам-два.

Мы обмыли удачную покупку.

Следующим днём ветер утих, вновь засияло солнце, подсохли мощёные мостовые, и уже ничего не напоминало о прошедшем ненастье.

Из гавани потянулись суда. Вышли и мы. Забрались мористее, не теряя из виду берег. Плыть ближе было опасно – полно мелей и маленьких необитаемых островков. Был даже остров побольше – Капри, который мы оставили по правому борту.

И тут случилось происшествие, нарушившее наши планы. Вперёдсмотрящий вскричал:

– Вижу прямо по курсу предмет!

Команда бросилась к бортам, пытаясь разглядеть, что там болтается вдали.

Через полчаса мы приблизились настолько, что разглядели обломок мачты и человека, судорожно цеплявшегося за неё. Сбросили ход, убрав паруса.

Четверо из команды уселись в ялик, что болтался у нас за кормой на буксире. Ялик – маленькую гребную лодку – мы держали для подобной оказии – непредвиденных случаев, которые возникают в плавании. Так велось на всех судах – доставить ли хозяина на берег, лоцмана или мытаря. Свой ялик мы потеряли во время шторма, когда нас выбросило на побережье Ливии, и в Римини мы купили новый.

Гребцы несколькими взмахами вёсел подогнали ялик к обломку мачты, затащили горемычного морехода на борт и вскоре уже притёрлись бортом к ушкую.

Потерпевший кораблекрушение бедолага был слаб, его обвязали верёвкой и подняли на судно. Человек был измучен и не мог идти сам.

Мы перенесли пострадавшего в каюту, и я его осмотрел. Травм, слава богу, не было, но длительное пребывание в прохладной воде и без пищи давали о себе знать.

Мы напоили его разбавленным и подогретым вином, сняли жалкое изорванное рубище, в кое превратилась его одежда, растёрли докрасна кожу, одели в сухое.

Постепенно лицо незнакомца порозовело, он перестал дрожать от холода, согревшись. Мы – двое купцов и кормчий, а также я, стояли рядом, горя желанием услышать рассказ о том,