Говорит, что он — брат Дженнифер Дейтон. Стивенс соединил нас.

— Здравствуйте. Говорят, вы производили вскрытие моей сестры, — промямлил мужской голос. — Э- э… Дженнифер Дейтон — моя сестра.

— Будьте добры, назовите ваше имя.

— Джон Дейтон. Я живу в Колумбии, Южная Каролина.

Я подняла глаза в тот момент, когда в дверях появился Марино, и жестом предложила ему сесть.

— Говорят, она подсоединила шланг к машине и покончила с собой.

— Кто говорит? — спросила я. — И не могли бы вы говорить погромче, пожалуйста.

— Не помню, кто именно, — сказал он после некоторой паузы. — Надо было бы записать, но меня это слишком потрясло.

Потрясения в его голосе не чувствовалось, он звучал настолько приглушенно, что я едва могла разобрать, что он говорит.

— Я очень сожалею, мистер Дейтон, — ответила я, — но запрос на любую информацию относительно ее смерти должен быть в письменной форме. Кроме вашего письменного запроса, мне понадобится еще и подтверждение того, что вы — ее родственник.

Он молчал.

— Алло? — сказала я. — Алло? Вместо ответа я услышала в трубке гудки.

— Странно, — сказала я Марино. — Вы уже познакомились с неким Джоном Дейтоном, который заявляет, что он — брат Дженнифер Дейтон?

— А, так вот кто это был? Черт. Мы пытались с ним связаться.

— Кто-то уже успел уведомить его о ее смерти.

— А вы не знаете, откуда он звонил?

— Предположительно из Колумбии, Южная Каролина. Он неожиданно повесил трубку. Похоже, Марино это не заинтересовало.

— Я только что от Вэндера, — сказал он, имея в виду Нилза Вэндера, главного эксперта по отпечаткам пальцев. — Он проверил машину Дженнифер Дейтон, плюс ее книги, что лежали возле кровати, и стихотворение, оказавшееся в одной из них. Что же касается чистого листка бумаги, что лежал у нее на кровати, то он до него еще не добрался.

— Что-нибудь уже есть?

— Немного. Мы прогоним все в компьютере, если появится необходимость. Вероятно, большинство отпечатков принадлежат ей. Вот. — Он положил маленькую папку для бумаг ко мне на стол. — Веселенькое чтиво.

— Думаю, вы захотите пропустить отпечатки пальцев через компьютер без лишней проволочки, — мрачно сказала я.

Взгляд Марино посуровел. Он помассировал виски.

— Дженнифер Дейтон совершенно точно не кончала жизнь самоубийством, — сообщила я. — Окиси углерода в ней оказалось не больше семи процентов. Сажи в дыхательных путях не было. Кожа приобрела ярко-розовый оттенок от холода, а не от отравления угарным газом.

— О, Господи, — произнес он.

Порывшись в лежавших передо мной бумагах, я протянула ему несколько листочков, затем достала из конверта фотографии шеи Дженнифер Дейтон.

— Как видите, — продолжала я, — нет никаких внешних повреждений.

— А что за кровь на сиденье машины?

— Следствие посмертного выдоха. Она начинала разлагаться. Я не обнаружила ни ссадин, ни ушибов, ни следов от пальцев. Однако вот здесь, — я показала ему фотографию шеи, сделанную во время вскрытия, — в грудинно-ключично-сосцевидных мышцах у нее с обеих сторон кровоизлияния. Кроме того, есть трещина подъязычной кости. Смерть явилась результатом асфиксии из-за оказанного на шею давления…

Марино неожиданно резко прервал меня:

— То есть вы ведете к тому, что ее задушили? Я показала ему другой снимок.

— Помимо этого, у нее на лице петехия, или, иначе говоря, точечные кровоизлияния. Все эти факты говорят об удушье. Да, ее убили, и я бы посоветовала как можно дольше не давать это в газеты.

— Мне, как вы понимаете, это не нужно. — Он взглянул на меня красными от усталости глазами. — В данный момент на мне висят восемь нераскрытых убийств. В Энрико не чешутся по поводу Эдди Хита, а его старик названивает мне чуть ли не каждый день. Не говоря уже о том, что в Мосби-Кортс сейчас идет настоящая нарковойна. Веселенькое Рождество! На черта мне все это?

— Дженнифер Дейтон тоже этого было не нужно, Марино.

— Ладно, продолжайте. Что вы там еще нашли?

— У нее действительно было высокое кровяное давление, как и говорила ее соседка миссис Клэри.

— Гм, — буркнул он, отводя от меня глаза. — А как вы это узнали?

— У нее была левосторонняя гипертрофия желудочка, или утолщение левой стороны сердца.

— А это бывает из-за высокого кровяного давления?

— Да. Очевидно, я обнаружу фибриноидные изменения в микроциркуляторной части сосудистого русла почек, или ранний нефросклероз. Я также предполагаю гипертензивные изменения в церебральных артериолах, но не могу с уверенностью говорить об этом, пока не посмотрю в микроскоп.

— Вы имеете в виду, что клетки мозга и почек при высоком кровяном давлении отмирают?

— Можно так сказать.

— Что-нибудь еще?

— Ничего существенного.

— А содержимое желудка? — спросил Марино.

— Мясо, овощи, частично переваренные.

— Алкоголь или наркотики?

— Никакого алкоголя. Насчет наркотиков пока не известно.

— Следы насилия?

— Ни травм, ни других признаков сексуальных домогательств. Я взяла мазок на наличие семенной жидкости, но результатов у меня еще нет. Во всяком случае, трудно что-либо утверждать.

По лицу Марино невозможно было судить о его реакции на все услышанное.

— У вас есть какие-нибудь соображения? — спросила я наконец.

— Я просто пытаюсь представить себе, как все это выглядело. Кто-то хорошенько потрудился, чтобы заставить нас подумать, что она отравилась газом в своей машине. Однако, мне кажется, он не собирался душить ее в доме. Видимо, придавив ее, он несколько перестарался, и она умерла. Может быть, он не знал о ее слабом здоровье, поэтому все так и получилось.

Я покачала головой.

— Это не имеет отношения к ее высокому давлению.

— Хорошо, тогда объясните, как она умерла.

— Скажем, у убийцы сильная правая рука. Обхватив левой рукой ее шею спереди, он взялся правой рукой за левое запястье и дернул вправо. — Я показала. — В результате эксцентрического воздействия на ее шею произошел перелом правой части подъязычной кости. Из-за сильного рывка случился коллапс верхних дыхательных путей, давление распространилось на сонную артерию. У нее могла наступить гипоксия, или кислородное голодание. Иногда в результате давления на шею возникает брадикардия, понижается частота сердечных сокращений, и у жертвы начинается аритмия.

— По результатам вскрытия вы можете сказать, что убийца применил захват, который явился причиной удушения? Другими словами — желая ее лишь усмирить, он не рассчитал силы?

— Я не могу этого утверждать.

— Однако это возможно.

— Это в пределах допустимого.

— Ладно вам, док, — раздраженно сказал Марино. — Выйдите хоть на секунду из роли свидетеля. В офисе еще кто-нибудь есть, кроме нас с вами?