Поселке?

— Была. Живет в трех дома от нее.

— Кто такая?

— Люсева Людмила. Та ли ещё профура!

— Попрошу не выражаться, господин майор. Тем более, когда говоришь о лучшей половине человечества.

— А я о лучшей и не говорю.

— Слушай, Веня, ты почему стал таким женоненавистником? У тебя что, проблемы с женой?

— Хватит меня подкалывать, — очень серьезно проговорил Замятин. — С женой у меня как раз все в порядке. Понял?

— Понял, Веня. Понял. Понял, что Людмила Люсева, мягко выражаясь, женщина не совсем достойного поведения. Но именно эта черта меня сейчас больше всего в ней привлекает. Так чем же она заслужила твоего столь сурового приговора?

— У неё два года назад при очередной мафиозной разборки пришили муженька. Тот ли ещё был жук. Он ей оставил коттедж, машины, недвижимость в городе и ни меряно денег. Вот она с тех пор и гужует, с жиру бесится. Организовала в Поселке женский клуб «Ностальгия». Чувствуешь название? Ностальгия по ушедшей молодости, да? Звонарева как раз являлась членом её клуба.

— Чем же они там занимались?

— А этим самым и занимались. Бабам всем под сорок, в самром соку. А их мужья все силы отдали любимой работе. Вот они и наверстывают упущенное.

— Постой-постой, уж не хочешь ли ты сказать, что Люсева содержит что-то вроде публичного дома?

— Ну, не совсем так. Внешне все выглядит очень даже благопристойно. На заседание клуба приглашаются известные артисты, художники, музыканты, даже известные политики. Организуются выставки, устраиваются концерты. После них, как водится, много и вкусно кушают и пьют, да ведут умные разговоры.

— А мужчин туда приглашают?

— Разумеется. Мужчины являются главной конечной целью этих... этих... — Замятин все никак не мог подыскать нужного слова.

— Понятно. Этих не совсем достойных женщин. — выручил его Беркутов.

— Вот именно.

— И что же, туда может прийти каждый желающий?

— Как же, разбежался. Только исключительно по рекомендации членов клуба и после тщательной проверки.

— Какой ещё проверки?! — удивился Дмитрий. — Ты шутишь?

— Нисколько. Кандидат должен представить характеристику с места работы, справки от психиатра, винеролога, сексопатолога, пройти беседу с психологом, заполнить анкету.

— Цирк да и только. Определенно. А откуда ты все это знаешь?

— В прошлом году мы привлекали одного такого за изнасилование несовершеннолетней. Он нам все и рассказал.

— И Звонарева была подругой Люсевой?

— Я бы даже сказал — лучшей подругой.

— По каким дням заседает этот клуб?

— Сегодня у нас что, среда?

— Нет, четверг.

— Так сегодня и заседает.

— Что ж, спасибо за весьма ценную информацию, Веня.

— Уж не собрался ли ты туда попасть?

— Есть такая мыслишка. А что, по твоему, рылом не вышел?

— Рылом ты может быть и вышел. Но только бесполезно. Кое-кто из моих парней пробовал. Дохлый номер.

— Что, хотели сменить милицейский мундир на фрак сутинера?

— Скажешь тоже. Просто хотели посмотреть кто там и чем занимаются. Нет ли среди их клиентов наших клиентов.

— Ясно. Ну, будь здоров, Веня, и не кашляй. Если надыбаешь что интересного немедленно сообщи. Понял?

— Обязательно. До свидания, Дима. Будешь в наших краях, заскакивай.

— Непременно. — Дмитрий положил трубку. Уже во время разговора с Замятиным у него появилась идея, каким образом проникнуть в этот клуб. Теперь её необходимо было воплотить в жизнь. Давно, лет десять тому, Беркутов привлекал за ряд мелких кражонок некую жалкую личность по имени Артур, а по фамилии Прилепский. Взял он его с поличным с парой банок тушенки и бутылкой водки в карманах прямо при выходе из магазина самообслуживания. Прилепских тогда горько плакал, мотал сопли на кулак и божился, что этого с ним никогда не повторится. Беркутов отказал в возбуждении уголовного дела с передачей материалов в товарищеский суд. А через пару месяцев вновь прихватил Прилепского с тремя банками шпрот и бутылкой коньяка. Вот таким был мелким пакостником этот самый Артур Прилепский. А тут как-то намедни шел Дмитрий по улице. А навстречу ему катил на коротких ножках круглый господин с благополучным лицом. Одет был тот господин в добротный дорогой костюм. Увидел Беркутова и засиял улыбкой, воскликнул:

— Дмитрий Константинович! Вот так встреча! Здравствуете! Не узнаете?!

Честно признаться Беркутов об этом Прилепском и думать забыл. И чтобы хоть что-то сказать, сказал:

— Ну как же, я вас прекрасно помню. Вы ведь были шафером на свадьбе преподобной Ангелины.

— Да нет, — огорчился благополучный господин. — Прилепский я. Артур Прилепский. Неужели не помните?

Пошарил Дмитрий в свой памяти, с трудом вытащил из потайного закоулка эту фамилию. Точно, был такой любитель стибануть что-нибудь по мелочи. Ну уж очень не вязался образ прошлого Прилепского с настоящим. Поэтому решил уточнить:

— Это я вас привлекал за повторную мелкую кражу?

— Точно! — обрадовался узнанный наконец Прилепский.

Разговорились. Оказалось, что сейчас прежний жалкий тип завется Артуром Валерьевичем и является главным редактором газеты «Скандальные новости». Вот так-то вот! Словом при нынешнем режиме каждая шваль нашла себе занятие по душе. Кто в газете пристоился, а кто и на телевидение. Просвещают народ, как ему следует жить и на кого равняться. И попробуй только такого тронь. Вони на всю губернию хватит. Определенно.

Теперь Беркутов и решил использовать это знакомство. Достал записную книжку. Где-то он записывал телефон Прилепского. Точно. Вот этот телефон. Снял трубку, набрал номер:

— Редакция газеты «Скандальные новости», — оттараторила трубка прелестным девичьим голоском.

— Девушка, мне нужен главный редактор Артур Валерьевич?

— А кто его спрашивает?

Ни фига себе, да?! Придав голосу как можно больше металла, Дмитрий строго сказал:

— С вами говорит следователь по особо важным при Генеральном прокуроре Российской Федерации Оборотень Густав Офиногенович.

Трубка громко икнула, должно быть от страха, и надолго замолкла. Слышен был лишь дробный стук каблучков, хлопанье дверью, несвязное бормотание. Наконец раздался дрожащий едва слышный лепет:

— Прилепский слушает.

— Артур Валерьевич? — решил уточнить Беркутов.

— Ага. Он с-самый, — стал заикаться Прилепский.

Видно у этого благополучного господина есть веские причины бояться прокурора. Определенно.