спит, но через некоторое время она потерлась головой о мою грудь, и я почувствовал, что она смотрит на меня.

– Ставлю пенни, что ты думаешь о них, – сказала она.

– Я бы поставил больше.

– Пенни и поцелуй, – она прижалась ко мне своими мягкими губами. – Думаешь о Грэйс Пелтье, да?

– О ней, о Братстве, о Падде, – ответил я, – обо всем.

– Я повернулся к ней и увидел белки ее глаз.

– Кажется, я боюсь, Рейчел.

– Боишься чего?

– Того, что я могу сделать, того, что мне придется сделать.

Ее рука потянулась ко мне, бледный призрак в ночи. Она прошлась по моим глазам, скулам, очертаниям головы.

– Боюсь того, что я сделал в прошлом, – произнес я наконец.

– Ты хороший человек, Чарли Паркер, – прошептала она. – Я бы не была бы с тобой, если бы не верила в это.

– Ради того, чтобы победить зло, я множил зло и насилие в мире. Я больше не хочу этого делать.

– Ты делал то, что тебе приходилось.

Я крепко сжал ее руку и почувствовал, как ее ладонь замерла у моего виска, пальцы легонько перебирали мои волосы.

– Я делал страшные вещи.

Казалось, я плыву в черноте, с бесконечной ночью надо мной и подо мной, и только ее рука удерживает меня от падения. Она поняла это, ее тело приблизилось ко мне, ее ноги обвились вокруг моих, словно сообщая, что, если я буду падать, мы упадем вместе. Ее подбородок уткнулся мне в шею, и на какое-то время она затихла. В темноте я ощущал всю тяжесть ее мыслей.

– Ты наверняка не знаешь, виноваты люди из Братства в ее смерти или в чьей-то еще, – сказала она наконец.

– Нет, не уверен, – признался я. – Но я чувствую, что мистер Падд – жестокий человек, мягко говоря. Я почувствовал это, когда он приблизился ко мне, а потом прикоснулся.

– А жестокость рождает жестокость, – прошептала Рейчел.

Я кивнул:

– Я почти год не стрелял, даже в тире. Я в руки не брал оружия до позавчерашнего дня. Но у меня такое чувство, что, если я и дальше буду заниматься этим делом, не исключено, что мне придется применить оружие снова.

– Тогда отступи. Верни Джеку Мерсье его деньги, и пусть кто-то другой этим занимается.

Я понимал, что она сама в это не верит. Я проверял себя с ее помощью, и она знала это.

– Ты знаешь, я не могу все бросить. Марси Бекер может быть в серьезной опасности. Убийца Грэйс Пелтье попытается замести следы. Я не могу это так оставить.

Она еще придвинулась ко мне, ее ладонь скользнула по моей щеке, по губам.

– Я знаю, ты поступишь так, как надо, и постараешься избежать жестокости, если сможешь.

– А если не смогу?

Она не ответила. В конце концов, был только один ответ.

Шум машин на улице затих, заснули все, лишь серебряное лезвие месяца, прорезав небеса, заливало землю скудным светом. И, пока я не мог заснуть и лежал в постели с любимой, старик Кертис Пелтье сидел на кухне, пил горячее молоко в безуспешной борьбе с бессонницей. На нем были синяя пижама и домашние шлепанцы, распахнутый халат свисал с плеч. Он допил молоко маленькими глотками, поставил стакан на стол и поднялся, чтобы идти в спальню.

Я могу только предположить, что случилось потом, но мысленно я слышу звук приоткрываемой двери черного хода, вижу удлиняющиеся тени, которые приближаются к нему. Рука в перчатке обхватывает голову старика, перекрывает ему рот, другая выворачивает его руку с такой силой, что связки плечевого сустава немедленно разрываются, и старик теряет сознание. Вторая пара рук подхватывает его за ноги, и Пелтье волокут по лестнице наверх, в ванную. Потом возникает булькающий и клокочущий звук воды, и ванна медленно наполняется. Кертис Пелтье приходит в сознание, оказавшись на коленях на полу, его лицо опущено над водой. Он видит, как поднимается вода и осознает, что это приближается его смерть.

– Где это, мистер Пелтье? – раздается у его уха бесстрастный мужской голос.

Он не видит лица человека, он не видит лица и другого человека, который стоит подальше за его спиной: перед стариком на кафельной стене мелькают две тени.

Испуганный, он отвечает:

– Я не имею понятия, о чем вы говорите.

– Нет, вы понимаете, мистер Пелтье. Я знаю, что вы прекрасно понимаете.

– Пожалуйста, – просит он, но его голову уже погружают под воду. Он не успевает вдохнуть воздуха, и вода мгновенно заливается ему в рот и ноздри. Он сопротивляется, но его плечи сводит судорога боли, и он только бьет беспомощно левой рукой по воде. Они вытаскивают его голову, и он отчаянно откашливается и