– Наверное, год назад.

– Вы не причиняли ей в тот раз боли?

– Нет.

– А если бы она пришла в зал суда и сообщила, что на самом деле вы причиняли ей боль, ударив кулаком левой руки, она бы солгала?

– Солгала бы, да еще как! Да, я ее опробовал, и мне не понравились эти садомазо штучки. Я человек доброй воли, истинный миссионер. Я ее и пальцем не тронул.

– Не тронули?

– Я хочу сказать, не бил ее кулаком и не применял никакого насилия.

– Благодарю вас, мистер Тэлбот.

Я сел на место. Прокурор не озаботился возобновлением прямого допроса свидетеля, и Тэлбота отпустили. Минтон сказал судье, что в ходе изложения обвинительной версии ему осталось представить еще двух свидетелей, но что их показания будут продолжительными. Судья Фулбрайт сверилась с часами и объявила на сегодня перерыв, отложив рассмотрение дела до завтра.

Итак, у обвинения оставалось два свидетеля. Я знал, что это детектив Буккер и сама пострадавшая, Реджи Кампо. Похоже, что Минтон собирался обойтись без показаний тюремного стукача, которого ранее упрятал в режимную больницу, в программу реабилитации наркоманов. Имя Дуэйна Корлисса так и не всплыло – ни в списке свидетелей, ни в каких-либо еще материалах, официально переданных защите обвинением. Я подумал: может, Минтон узнал о Корлиссе те же компрометирующие факты, что успел нарыть и Анхель Левин перед смертью? В любом случае ясно, что Корлисс отброшен обвинением за ненадобностью. И значит, мне требовалось это изменить.

Собирая в портфель бумаги и документы, я решил поговорить с Руле. Он сидел, ожидая, когда я его отпущу.

– Итак, что вы думаете? – спросил я.

– Я думаю, что вы сработали очень хорошо. Создали немало моментов обоснованного сомнения.

Я щелкнул замками своего кейса.

– Сегодня я только заронил семена. Завтра они дадут ростки, а в среду расцветут пышным цветом. Вы еще ничего не видели.

Я встал и поднял кейс со стола. Он был тяжелым от кучи документов и моего компьютера.

– Увидимся завтра! – бросил я и вышел из-за ограждения.

Сесил Доббс и Мэри Виндзор ждали Руле в холле, перед дверями в зал суда. Когда я появился, они ринулись ко мне.

– До завтра! – бросил им я, проходя мимо.

– Постойте, погодите минуту! – окликнул сзади Доббс.

Я обернулся.

– Мы стоим здесь как пришитые, – произнес он, догоняя меня вместе с Виндзор. – Как там дела?

Я пожал плечами:

– Пока что идет изложение версии обвинения. Единственное, чем я занимаюсь, – раскладываю наживки, плету сети, заявляю возражения. Завтра, видимо, настанет наша очередь. А в среду мы двинемся в наступление и отправим их в нокаут. Мне нужно подготовиться.

Направляясь к лифту, я увидел, что несколько присяжных с нашего процесса опередили меня и тоже собираются ехать вниз. Среди них находилась и наш добровольный арбитр. Я зашел в соседнюю туалетную комнату, чтобы не пришлось спускаться вместе с ними. Поставил портфель на стойку между раковинами и вымыл лицо и руки. Взглянул на себя в зеркало, стараясь обнаружить признаки стресса от судебного дела и всего, что с ним связано. Нашел, что выгляжу вполне приемлемо. Достаточно нормальным и спокойным для судебного адвоката, играющего против обвинения и против своего клиента одновременно.

Холодная вода подействовала благотворно: я почувствовал себя свежим, – и вышел, надеясь, что присяжные уже уехали.

Их там действительно не было. Вместо них на площадке у лифтов стояли Лэнкфорд и Собел. Лэнкфорд держал в руке пачку бумаг.

– Вот и вы, – произнес он. – Мы вас ждали.

Документ, что вручил мне Лэнкфорд, оказался ордером на обыск. Он давал полиции полномочия обыскать мой дом, офис и машину на предмет обнаружения пистолета 22-го калибра, системы «Кольт», модели «Вудсман спорт» с серийным номером 656300081-52. В санкции на обыск говорилось, что предположительно данный пистолет является орудием убийства Анхеля А. Левина 12 апреля сего года. Лэнкфорд предъявил мне ордер с гордой ухмылкой на лице. Я изо всех сил постарался вести себя так, словно это самая обычная вещь. Такая, с которой я имею дело через день, а по пятницам – дважды. Но, по правде сказать, у меня едва не подгибались колени.

– Как вы это получили? – спросил я.

Абсурдная реакция на абсурдный момент.

– Подписано, скреплено печатью и доставлено по назначению, – ответил Лэнкфорд. – Ну так с чего желаете начать? Автомобиль ведь у вас с собой? Тот «линкольн», в котором вас развозят повсюду как дорогую проститутку.

Я проверил подпись на последней странице и увидел, что это судья какого-то глендейлского карликового суда, о котором я никогда не слышал. Они обратились к местному, и он сообразил, что, когда настанет время выборов, ему пригодится поддержка полиции. Я начал оправляться от шока. Может, этот обыск просто блеф?

– Чушь собачья, – сказал я. – Ваш ордер противоречит Уголовному кодексу. Я мог бы аннулировать его за десять минут.

– Судье Фулбрайт он показался вполне законным, – промолвил Лэнкфорд.

– Фулбрайт? Какое она имеет в этому отношение?

– Ну, мы знали, что вы участвуете в судебном процессе, поэтому решили, что нам следует спросить у нее, приемлемо ли предъявлять вам этот ордер. Не хотелось ссориться с такой дамой, сами понимаете. Она заявила, что если по окончании судебного заседания – то она не возражает. И ни слова не добавила об Уголовном кодексе или о чем-либо еще.

Наверное, они ходили к Фулбрайт в обеденный перерыв, сразу после того, как я видел их в зале заседания. Я догадывался, что это идея Собел – все-таки сначала посоветоваться с судьей. Такой тип, как Лэнкфорд, был бы только рад вытащить меня прямо из зала суда и сорвать судебный процесс.

Мне пришлось соображать быстро. Я взглянул на Собел – она внушала мне больше симпатий.

– Я сейчас нахожусь в середине трехдневного судебного процесса, – произнес я. – Не могли бы мы отложить это до четверга?

– Черта с два! – рявкнул Лэнкфорд, прежде чем его напарница успела что-либо ответить. – Мы не выпустим вас из виду до тех пор, пока не проведем обыск. Мы не намерены предоставить вам время избавиться от оружия. Итак, где ваш автомобиль, адвокат из «линкольна»?

Я проверил, как написана санкция на обыск. Ей полагалось быть очень специфической, и мне подфартило. В ней изложено требование на обыск «линкольна» с калифорнийским номером. Я сообразил, что кто-то, видимо, записал номер автомобиля в тот день, когда меня вызвали в дом Анхеля Левина прямо со стадиона «Доджер». Потому что речь в этой бумаге шла о старом «линкольне», о том, на котором я ездил в тот день.

– Автомобиль у меня дома. Когда я на судебном процессе, я не пользуюсь услугами шофера. Сегодня утром я приехал на машине моего клиента и обратно тоже собирался ехать вместе с ним. Вероятно, он ждет меня внизу.

Разумеется, я солгал. Тот «линкольн», на котором я приехал, стоял в гараже здания суда. Но я не мог позволить копам его обыскивать, поскольку там действительно лежал пистолет, в подлокотнике заднего